Остров Колдунов
Шрифт:
Ройг вернулся в Риан Ал Джар через два дня. Кианейт не промолвила ни слова на пути к Белому озеру, хотя Тэйн чувствовал, что дорога дается ей с огромным трудом. Тяжелейшее волнение, страх, бесконечное и безнадежное ожидание изрядно истощили ее силы. Тем не менее, она шла по сумрачным, едва освещенным редкими хэльдами коридорам, не отставая от Тэйна.
Кельхандар, предупрежденный им в день взятия Риан Ал Джара, был уже на Озере. Ройг сдал островитянку с рук на руки и, пользуясь тем, что хильд занят возлюбленной, почти бегом бросился обратно. Он не был готов продолжить разговор о судьбе Острове. Там, в глубине сознания, ему виделись внимательные синие глаза, следящие за ним со страхом и надеждой.
Набросив ставшие уже привычным заклятие невнимания,
Никто его не заметил, никто не преследовал. Тэйн глядел на караулы и патрули, на почти восстановленные стены Риан Ал Джара, и думал о Джерхейне. Реакция Холгойна задела его до глубины души, хотя он хорошо понимал ее причины.
Страх. Джер, осознав свое кажущееся бессилие, потерял голову. Лучше схватить и запереть одного несговорчивого иллара, чем хорошенько пораскинуть мозгами и согласиться с его правотой. Что ж, скоропалительно и очень похоже на Джера. Он, конечно, пожалеет о поспешном решении, но, к несчастью, для раскаяния будет слишком поздно. Так же, как сейчас ему самому некогда предаваться обидам.
Хозяин телеги и его помощник обсуждали меры против островных колдунов и их приспешников, и меры эти лишь немногим отличались от мер майрской королевы Нэллы. К счастью, Джер догадался не трогать илонов, не имевших клейм, а значит, и связи с Небесным Островом. Илларам запретили ходить по улицам, посещать общественные места и разговаривать с горожанами, приставив охрану из воинов дружины к каждому храму. Нарушителей тащили в магистрат или в ближайший храм, или, в крайнем случае, прямо в замок. Круги Власти продолжали вспыхивать один за другим, в городе то и дело случались пожары, раздуваемые теплым ветром при сухой весенней погоде, живые хэльды остались только в некоторых святилищах, в которые никому не было доступа. Ройг понимал, что подобная политика до добра не доведет, но взывать к разуму Джерхейна сейчас было бесполезно: пока упрямство не заведет его в тупик, он не одумается.
Шпиль купола служб был виден издалека. Тэйн ускорил шаг, и почти сразу же притормозил — там, у массивных дверей стояло несколько дружинников, со скучающим видом оглядываясь по сторонам. Странно, Джер же знал, что все иллары Ильфейна полностью ему преданы благодаря своевременному вмешательству Даллана, которого Холгойн назначил своим личным советником с огромными, больше чем у главы совета старейшин, полномочиями. Значит, воины дружины здесь по его душу.
Они изо всех сил делали вид, что оказались тут случайно, изображали видимость ленивой беседы в ожидании поручений, но Тэйн прекрасно знал, что утренний распев к этому кругу уже закончился, посетители, если они и были, разошлись по домам, начинаются учебные часы, когда во всей открытой части святилища остаются лишь два-три илона и дети. Он тихо выругался, помянув Ллиха, и стал осторожно сворачивать обратно. Можно было бы пройти мимо, положившись на заклятие невнимания, но дверь-то все равно придется открывать… Скорее всего, те, кто ждал его, знают, на что он способен.
Тэйн осторожно отступил назад. Совет Даллана необходим ему как глоток воды! Рискнуть, что ли, восстановить с помощью камней какой-нибудь хэльд Окно, но это привлечет толпу, а дальше… Он поежился, вспомнив, что было в Карре. Бросив взгляд на остроконечный купол святилища Хэллиха, иглой торчащий над деревьями, он замедлил шаг. Там его прекрасно знают и веревку с крюком, если что, одолжат без вопросов.
Проскользнув мимо пригревшихся на солнышке стражников, он легко протиснулся в щель чуть приоткрытой двери, ведущий под Купол Служб храма Хэллиха. Молодой иллар — старый знакомый — истолковал его просьбу по-своему и, многозначительно похмыкивая, принес Ройгу все, что нужно. О долгом отсутствии Тэйна в Эргалоне он словно и не знал, по крайней мере, вопросов задавать не стал, а Тэйн решил не напрашиваться, стараясь вести себя непринужденно.
У хозяйственных дверей родного святилища и у окна тоже топталось по паре стражников. Эти, заметил Ройг, были из городской дружины порядка, отвечавшей за спокойствие на улицах и в трайтах. Поднаторевшие в ловле
С восточной стороны стена здания была почти что глухая, только на высоте пяти тагалов от земли находился ряд окон, частенько открываемых настежь даже во время холодов. Душные и пыльные помещения, располагавшиеся под самой крышей, требовали проветривания, и Ройг почти не сомневался, что найдет окна распахнутыми. Он убедился, что поблизости нет ни одной живой души, кроме одуревших от тепла и весны таффи, орущих не своими голосами с корявых веток дейда, размахнулся, закидывая веревку, с первого раза удачно зацепился крюком за подоконник и поспешно вскарабкался вверх по стене, радуясь, что щербатая старая кладка облегчила ему опасный подъем. Он едва успел убрать веревку — любители подымить докурили и двинулись в обход святилища, равнодушно поругивая того придурка, что вынудил их торчать здесь после ночного дежурства. Когда они свернули за угол, он сбросил заклятье невнимания, чтобы не пугать своих светящимися на одежде знаками, сунул веревку в мешок и отправился в Купол Служб.
По пути Ройг завернул в кладовую, где в одной из каморок хранились старая одежда для илонов и илларов. Он выбрал не обычный ранд, а безликое одеяние плакальщика: серую хламиду без пояса, с длинными, длиннее рук, рукавами, и капюшоном с черной вуалью. По обычаю Риаллара, плакальщиками становились пожилые илоны. Они не носили знаков отличия своих богов, им положено было скрывать лица, фигуры, и руки до кончиков пальцев. Безликие скульптуры плакальщиков предваряли вход в семейные и общественные склепы. К плакальщикам относились с особым почтением, помня, что рано или поздно их услуги понадобятся каждому.
Тэйн переоделся, спрятал тхон и мешок с артефактами среди другого белья, убрал пояс с мечом под хламиду, убедившись, что если придерживать его рукой, то при ходьбе он почти незаметен, спрятал руки в рукава, как и полагалось плакальщику, низко склонил голову и выскользнул в коридор.
По дороге к Куполу ему сказочно повезло — коридоры были пусты, но там, на месте, его ждало глубочайшее разочарование: за Далланом почти след в след с тоскливыми физиономиями волочились четверо хорошо знакомых дружинников. Его ждали. Ройг бережно прикрыл дверь и попятился назад, решив дождаться наставника в его спальной комнате.
Он медленно шел через пустое святилище, удивляясь тишине, сумраку, холоду, накопившейся в углах пыли, запертым дверям, пустоте и атмосфере всеобщей заброшенности. Его шаги были похожи на звуки тунда, отбивавшего стражу. До комнаты Даллана оставалось всего несколько шагов, когда кто-то, бесшумный и ловкий, бросился на него сзади, зажав рот рукой. Тэйн рухнул на пол. Бесформенная хламида сыграла с ним злую шутку, он запутался в ней, капюшон залепил лицо, а нападавший придавил его к полу тяжестью своего тела. Изловчившись, Ройг саданул противника коленом, тот ругнулся, но не слез, продолжая давить. После недолгой и нелепой возни Тэйн сбросил с себя высокое и костлявое тело и поспешно содрал чертов балахон, возвращая себе подвижность. И тут же едва увернулся от очередного удара, отпрянул к стене и оказался прижатым, а затем сильная мозолистая ладонь зажимала ему рот… Он попытался вырваться, но противник неожиданно отстранился, по-прежнему не отнимая ладони, и Ройг наконец разглядел его лицо. Худощавое и хмурое, большеглазое, скуластое и бледное лицо с очень светлыми глазами, черные и белые пряди волос…
Кельхандар, убедившись, что Тэйн узнал его, убрал ладонь и сказал едва слышным шепотом, указав кивком на дверь в комнату Даллана:
— Там засада.
Тэйн медленно кивнул. Кельхандар выпустил его, подобрал с пола злополучный балахон, сунул его Ройгу в руки и, вцепившись ему в плечо, потащил прочь от двери. Тэйн послушно оделся, кляня себя за тупость. Хильд привел его в крохотную келью удалившегося на покой илона и, заперев дверь, жестом предложил ему садиться на единственный в комнате стул, а сам повалился на кровать, пристально следя за своим пленником. Чувствуя, что Ройг сейчас взорвется вопросами, он поспешил начать сам.