Остров мертвых. Умереть в Италбаре
Шрифт:
Я продолжал идти, и травы становились ниже. Деревья сделались больше, от пятидесяти до семидесяти футов; между ними лежали многочисленные булыжники. Хорошее место для засады; и хорошее место для того, чтобы от нее укрыться.
Тени были глубокими, в вышине звучал параобезьяний хор, а с востока надвигался легион облаков. Низкое солнце щекотало им зады своим пламенем и бросало копья света между листьями. Лианы, кое-где обвивавшие гигантские деревья, поднимали цветы, точно серебряные канделябры, насыщая воздух ароматами храмов и благовоний. Я перешел через жемчужный ручей, сопровождаемый
На другом берегу начался плавный подъем; по мере моего продвижения окружающий мир как будто едва заметно менялся. Я не мог связать это ощущение с чем-то объективным; просто казалось, что колода порядка была слегка перетасована.
Прохлада утра, прохлада леса не исчезла даже днем. Скорее уж она усилилась. В воздухе определенно чувствовался холодок; а позже к нему добавилось еще и ощущение влажности. Впрочем, к тому времени небо больше чем наполовину затянули тучи, а предшествующая грозе ионизация часто вызывает подобные ощущения.
Остановившись перекусить и усевшись спиной к толстому стволу древнего марочного дерева, я спугнул самца пандриллы, копавшегося между его корней. Когда он пустился наутек, я понял, что что-то не так.
Я затопил свои мысли желанием, чтобы он вернулся, и передал это желание ему.
Он прервал бегство, повернулся и посмотрел на меня. Потом медленно приблизился. Я скормил ему крекер и, пока он ел, попытался взглянуть на мир его глазами.
Страх, узнавание, страх… И мгновение беспричинной паники.
Ей не было здесь места.
Я вернул самцу пандриллы волю, и он не стал убегать, довольный тем, что может поедать мои крекеры. Но первоначальная его реакция была слишком необычна, чтобы не обратить на нее внимание. Я боялся того, о чем она говорила.
Я входил на вражескую территорию.
После еды настало время двигаться дальше. Я спустился в туманную долину, а когда покинул ее, туманы остались со мной. Небо затянулось уже почти полностью. Мелкие зверьки разбегались с моего пути, и я не пытался их переубедить. Я шел дальше; мое дыхание теперь обращалось влажными белыми крыльями. Я обогнул два колодца силы. Если бы я воспользовался одним из них, это могло бы выдать мое местоположение тому, кто умеет чувствовать такие вещи.
Что такое колодец силы? Ну, это неотъемлемая часть всего, у чего есть электромагнитное поле. В гравитационной матрице каждой планеты есть многочисленные смещающиеся точки. Специальные машины или одаренные индивидуумы могут подключаться к этим точкам, становясь пультами управления, аккумуляторами, конденсаторами. Колодцы силы – удобный термин для таких энергетических узлов, термин, применяемый теми, кто может использовать их подобным образом. Но я не хотел пользоваться ими до тех пор, пока не буду точно знать, кто именно мне противостоит, ведь этой способностью, как правило, обладают все носители Имен.
Поэтому я позволил туману увлажнить мне одежду и лишить блеска ботинки, хотя мог бы себя высушить. Я шагал вперед, сжимая посох в левой руке; правая готова была выхватить пистолет и выстрелить.
Но никто на меня не нападал.
Я не останавливался до вечера и прошел за тот день миль двадцать. Влажность была вездесущей, но дождь так и не пролился. Я отыскал маленькую пещеру в предгорьях, через которые шел, расстелил кисею – кусок крепкого синтетического материала размером десять на десять футов и толщиной в три молекулы – для защиты от грязи и хотя бы немного от сырости, съел сухой ужин и уснул, держа пистолет под рукой.
Утро было таким же холодным, как ночь и предыдущий день, а туман сгустился. Я подозревал в этом злой умысел и шел осторожно. Происходящее казалось мне чрезмерно мелодраматичным. Если он считает, что выбьет меня из колеи тенями, туманами, холодом и отчуждением нескольких моих созданий, то он ошибается. Дискомфорт меня только раздражает, злит и наполняет решимостью добраться до его источника и разделаться с ним как можно скорее.
Большую часть второго дня я пробирался через грязь; перевалил через холмы и начал спускаться. А вечером у меня появился спутник.
Слева от меня возник свет и двинулся курсом, параллельным моему. Он парил то в двух, то в восьми футах от земли, а цвет его менялся, то и дело перетекая из бледно-желтого в оранжевый или белый. Иногда до него было футов двадцать, иногда – сто. Порой он исчезал, но всегда возвращался. Блуждающий огонек, посланный, чтобы заманить меня в какую-нибудь расселину или болото? Возможно. И все же я испытывал любопытство, я восхищался его настойчивостью – и мне было приятно иметь компанию.
– Добрый вечер, – сказал я. – Я иду убивать того, кто тебя послал, знаешь ли.
– Впрочем, не исключено, что ты всего лишь болотный газ, – добавил я. – В таком случае не обращай внимания на мое последнее замечание.
– Так или иначе, – продолжил я, – у меня нет сейчас настроения сбиваться с пути. Можешь сгонять попить кофейку, если хочешь.
Потом я стал насвистывать «Долог путь до Типперери». Огонек не отставал. Я укрылся под деревом, чтобы зажечь сигарету. Постоял там, пока не выкурил ее. Огонек висел футах в пятидесяти от меня, словно ждал. Я попытался коснуться его своим разумом, но огонька словно и не существовало. Я достал пистолет, потом передумал и убрал его. Докурил, затушил сигарету, двинулся дальше.
Огонек снова двинулся наравне со мной.
Где-то час спустя я разбил лагерь на маленькой поляне. Завернулся в кисею, прислонился спиной к камню. Развел костерок и разогрел прихваченный с собой суп. В такую ночь огонь издалека не разглядеть.
Болотный огонек завис у самой границы света от костра.
– Хочешь чашечку кофе? – спросил я у него. Он не ответил – и хорошо. Чашка у меня с собой была всего одна.
Поужинав, я зажег сигару и позволил костру угаснуть, оставив только угольки. Я попыхивал сигарой и мечтал увидеть звезды. В окружавшей меня ночи не раздавалось ни звука; холод подкрадывался к моему хребту. Пальцами ног он уже овладел и теперь их обгладывал. Я пожалел, что не додумался захватить фляжку с бренди.