Остров мира
Шрифт:
– Я хочу посмотреть...
– Вам нельзя...
– повторял Медведев, - Нельзя!
Алекс налег посильнее и Медведев, отшатнулся в сторону на манер открывающейся двери.
– Я только хочу посмотреть...
– Алекс сделал еще шаг, отбиваясь, от Медведева.
– Ведь это я...
Прямо перед ним вырос мускулистый Второй.
– Пустите!
– Алекс двинулся вперед.
– Я хочу видеть, если это из-за меня...
Каменное лицо Второго давало однозначный ответ на просьбу.
– Пустите!
– крикнул Алекс и рванулся вперед, пытаясь свернуть в сторону гору мышц, но
Судья перелистывал очередное дело, присланное по электронной почте, вглядываясь в буквы на экране монитора совсем недавно прооперированными глазами. Какие все-таки замечательные люди эти врачи! Особенно когда возникают проблемы с законом. Собственно, все становятся добрыми и услужливыми, когда им что-то нужно от судьи. Если о тебя зависит хоть что-то, значит, от тебя зависит все.
В данный момент от него зависела судьба молодого человека с синяком под левым глазом и неопределенной прической. Пара миротворцев ввела его в зал минуту назад, и он все еще стоял перед судьей в совершенно неподобающем для судебного процесса виде. Форменная футболка какого-то интерната и такие же шорты. На ногах - аляповатые домашние тапочки. Всклокоченность прически, синяк под глазом и общая помятость персонажа объяснялись одной строчкой из полученного донесения: Сопротивление Миру.
Сопротивление Миру и Порядку само по себе было тяжким проявлением агрессии, поэтому судья уже был настроен пессимистично. Миротворцы подбирались таким образом, чтобы любая мысль о сопротивлении при взгляде на их шкафоподобные фигуры казалась как минимум неправильной. И как этого паренька угораздило сопротивляться таким молодцам? Неужели у него действительно так сильно проявилась агрессия? К тому же в донесении сказано, что погиб миротворец. Неужели его убил этот сопляк?
Наконец-то вошел Медведев.
– Очень хорошо, что вы появились!
– судья пожал ему руку и указал на трибуну для свидетельствования, установленную по правую руку от места самого судьи.
– Расскажите, как все произошло. Поклянитесь именем Мира говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
– Клянусь именем Мира, - произнес Медведев, подняв правую руку вверх.
Опустив руку, он продолжил:
– Сегодня утром я вместе с миротворцами Покровым и Глушко по поручению отдела должен был проверить благоустройство господина Комарова после окончания обучения в интернате, для чего мы прибыли к нему в дом по адресу...
– Дальше!
– прервал его судья.
– Непосредственно к вопросу.
– Конечно!
– виновато потупился Медведев.
– Извините, ваша честь. Так вот господин Комаров встретил нас чрезвычайно дружелюбно, пригласил меня присесть и выслушал информацию о цели нашего прихода.
– Так было?
– судья прервал оратора, обратившись к Алексу.
– Да, - ответил Алекс.
– Так.
– Послушайте, - судья возмущенно уставился на него, пробуя на несчастном вновь обретенный всесжигающий взгляд служителя правосудия. Почему вы стоите? Садитесь! Садитесь, иначе я расценю это как неуважение к суду!
Алекс опустился на скамью, но тут же снова встал:
– Я только хотел сказать...
– Я знаю, что вы
– Я виноват, - решительно заявил Алекс.
– Это я.
Он запнулся, подбирая слова, и судья вновь обратился к Медведеву:
– Так что случилось дальше?
– Я спросил господина Комарова, не собирается ли он продавать дом, продолжил миротворец.
– Это обычная процедура. Он ответил, что не собирается. Я поинтересовался, передали ему документы на дом, или нет. Господин Комаров ответил, что ему их передали. Я попросил показать бумаги. Вернее, сказать, где они лежат, чтобы мой помощник мог их принести. Вы же знаете порядок таких процедур, ваша честь...
– Я-то порядок знаю, - с издевкой заметил судья.
– А вот вы. Уже пять минут говорите и так и не подошли к вопросу. Что же случилось? Из вашего донесения, которое мне переслали, следует, что в доме Комарова погиб миротворец, а сам Комаров оказал сопротивление. Объясните, явилась ли смерть миротворца следствием сопротивления Комарова.
– Я...
– начал Алекс, пытаясь вмешаться в решение своей судьбы.
– Я знаю, что вы виноваты!
– оборвал его судья.
– Сидите!
– Ваша честь, - заговорил Медведев.
– Я оставляю на ваш суд, считать ли это сопротивлением или нет, но...
Господин Комаров сказал, что документы находятся на втором этаже, якобы там стоит его не распакованный чемодан. Я отправил миротворца Глушко принести чемодан и он, поднимаясь наверх, упал с лестницы...
– Да, да, - на мониторе судьи как раз было заключение медиков. Тяжелая травма головы. Очень сильный удар.
Это я вижу, но где же тут сопротивление?
– Я как раз перехожу к этому, ваша честь, - продолжил Медведев.
– Дело в том, что, как оказалось, чемодана на втором этаже не было. Он стоял за диваном на первом этаже, и господин Комаров предъявил его нам сразу после того, как разбился миротворец Глушко.
– То есть он знал, что чемодана наверху нет? Это прямо указывает на факт введения в заблуждение миротворцев!
– возмутился судья.
– А это есть сопротивление Миру.
– Но я не...
– начал Алекс, и его тут же оборвали снова.
Судья повысил голос:
– Что 'не'? Не виновны? Только что вы говорили обратное. Посидите и помолчите пока. Я дам вам слово.
Продолжайте, - кивнул он Медведеву.
– Как только миротворец Покров сообщил, что миротворец Глушко мертв, вспоминал Медведев, - господин Комаров захотел посмотреть на тело миротворца Глушко, но я предупредил его, что это запрещено. Тогда он оттолкнул меня и набросился на миротворца Покрова.
– Покров!
– вызвал судья и один из двух конвоиров сделал шаг вперед.
Сравнив его габариты и габариты подсудимого, судья некоторое время изображал сомнения в том, что Комаров мог наброситься на этакий небоскреб с ножками. На самом деле он только что обнаружил в деле интересную запись. Комаров в интернате учился на программиста. Вот кто может наладить этот чертов домашний компьютер! И жена и дочь совсем запилили, а вызывать мастера за деньги - накладно. С другой стороны... План. Или осуждаем этого, или не получаем премию за выполнение плана. Дело решенное.