Остров моих сновидений
Шрифт:
Прошло три дня с тех пор, как она прочла факс, а Сэм все не появляется. Ким брела вдоль линии прибоя по тяжелому, мокрому песку и машинально наблюдала: солнце садится в волны, окрашивая небо в пастельные тона; теплый морской бриз играет ее волосами, ласкает лицо… Ей бы наслаждаться закатом, а вместо этого хочется плакать…
Сегодня они с Ником предприняли очередную поездку по острову. Посетили несколько экзотических храмов; попробовали острую, пряную местную кухню в ресторанчике на берегу моря. Ужинать теперь не надо, и хорошо: можно остаться одной, не разговаривать с Ником, не быть
Последние три дня ее мучил только один вопрос: приедет ли за ней Сэм, и если приедет, то что сделает она сама? Вернулись в отель — Сэма нет. Не появился он ни на следующий день, ни сегодня.
Может быть, еще не был в офисе и не читал факса? Вольно ей изобретать причины не такие горькие. А между тем причина только одна: он не приехал, потому что уже принял решение относительно их взаимоотношений и не хочет на ней жениться.
Лучше бы ей не читать того факса. Теперь предстоит вернуться в Нью-Йорк и привести свою жизнь в порядок, вернуть ее на круги своя. Притвориться, что не было всех этих ярких месяцев и пряных приключений; что все происшедшее — дурной сон, а сны, как известно, кончаются…
Завтра она позвонит в аэропорт. А вернется домой — первым делом соберет у себя друзей и устроит грандиозную вечеринку: нечто веселое, беззаботное, с вкусной едой, громкой музыкой и танцами. Ей нужна тема, например «Жизнь продолжается!» или что-то в этом роде. В конце концов, жизнь действительно продолжается, независимо от ее разбитого сердца, и с этим придется как-то смириться.
Ким села прямо на влажный песок и спрятала лицо в ладонях. «Я не выдержу! — сказала она себе. — Я так больше не могу — не выдержу… Как же это ужасно!» Она сидела и слушала шелест волн: он успокаивает, ласкает слух… Через некоторое время Ким подняла лицо: пляж пустынен; только крошечный оранжевый пятачок солнца последний раз сверкнул у горизонта, прежде чем его поглотили волны; тихо, если не считать мерного дыхания моря.
Ким с трудом поднялась, отряхнула песок с ног и шорт и повернула к отелю. В отдалении возникли две фигуры, они направлялись к ней — мужчина и ребенок, так ей показалось. Две крошечные фигурки: отец и сын, а может быть, дочь — с такого расстояния трудно определить.
Взглянула вниз, на свои босые ноги, и больше уже не отрывала от них взгляда — вот они делают шаг за шагом по темному, сырому песку… Она двигалась словно в трансе, убаюканная шумом волн.
В следующий раз, когда Ким подняла глаза, мальчуган бежал через пляж к улице, а мужчина все так же приближался в тающем свете угасающего дня. Сэм, подумала она. Как бы ей хотелось, чтобы это был Сэм. Он и похож на Сэма — та же мощная фигура, такие же широкие плечи. Она почувствовала, как сердце слегка ускорило темп, — может быть, действительно Сэм… Но в тусклом свете не разглядишь.
Она ускорила шаг, вглядываясь в темноту, надеясь и желая. Ким представила, как бежит к нему — как это бывает в кино — и волосы ее развеваются по ветру; падает в его объятия, и плачет, и смеется. «Ты приехал! — воскликнет она. — Ты приехал за мной!»
А потом он подошел поближе, и она поняла, что это не Сэм, а просто высокий, широкоплечий незнакомец, который прошел мимо, едва удостоив ее небрежным кивком в знак приветствия.
Разочарование затопило
Ким упрямо пошла дальше, с усилием передвигая ноги; сморгнула слезы — пусть не жгут глаза.
Сэм не приедет, она никогда больше его не увидит. И все же каждый раз, когда она встречает высокого, темноволосого человека, думает о нем и медленно, по капле, сходит с ума…
Отель уже, должно быть, закрылся на ночь. Она вгляделась в темноту, осматривая пляж в попытке найти вход во владения отеля — покрытый виноградной лозой портик и маленький, нарядный «домик духов». Каждые утро и вечер персонал отеля приносил дары духам, чтобы те были счастливы. Разноцветные кусочки рисового пирога, цветы, фрукты — все относилось в домик. Вдруг ниоткуда выступила высокая темная фигура.
— Ким? — произнесла она.
Голос Сэма — настоящий, почти настоящий… Ее охватила паника, она повернулась, боясь порождения своего воспаленного рассудка, своих иллюзий, и пустилась бежать прочь от отеля, от призрачного пришельца…
— Ким!
Он бежит за ней, она слышит его шаги, чувствует его присутствие.
— Ким! Это я, Сэм!
Внезапно в ней проснулся здравый смысл: для наваждения это уже слишком. Она остановилась и тут же почувствовала, как ее обнимают сильные руки. Ким прижалась лицом к знакомой груди…
— Прости, — сказал он, — я не хотел тебя напугать.
Нет, это уж точно не плод ее воображения, его руки вполне реальны, как и голос. Все настоящее, как биение ее сердца и охватившие ее смятенные чувства — облегчение и тут же ярость, горячая ярость. Да как он посмел причинить ей столько страданий?! Она освободилась из его объятий и взглянула в темноту.
— Не прикасайся ко мне! — Ким резко оттолкнула его обеими руками.
Он легко поймал их и сжал, не давая двинуться.
— Ким, выслушай меня!
Голос его был спокоен и властен, и она инстинктивно стала противиться его воле.
— Отпусти меня! — Она попыталась высвободить руки.
Бесполезно — его пальцы держат надежнее железных наручников. Сэм притянул ее ближе, так что лицо его оказалось в нескольких дюймах от ее лица.
— Никогда!
Одно короткое слово, но в нем таится такая сила, что дыхание покинуло Ким. Она почувствовала, как тает ее сопротивление и слезы начинают прокладывать по щекам соленые дорожки. Вдруг подвернулась нога — Ким невольно прислонилась к твердой стене его груди. Руки Сэма расслабились и лишь слегка подтолкнули ее, опуская на песок. Он обвил ее руками, укачивая, как дитя.
— Прости меня! — пробормотал он. — Прости…
Она закрыла глаза, рывками вдыхая воздух и борясь со слезами. Он молчал и просто сидел, прижимая ее к себе. Постепенно дыхание ее успокоилось. Она ведь не спит — наяву касается щекой его груди, чувствует чистый, теплый запах его тела, такой знакомый и волнующий; слышит, как бьется его сердце.
— Так получилось, что я прочла факс, который послал тебе Ник, — прошептала Ким наконец. — Думала, ты не приедешь.
— Я увидел его только сегодня утром. Несколько последних дней я провел в Джакарте.