Остров Невезения

Иванов Сергей Григорьевич

В конце концов, я попал в Англию, и теперь, пребывая здесь, как беженец, пытаюсь начать новую жизнь. Я благодарен за предоставленную мне поддержку, уроки в колледже и прочее. Но я вижу, как меня воспринимают. Я не могу даже счёт в банке открыть, они видят во мне только чёрного бродягу-жулика.

— Может быть, у тебя просто нет необходимых документов? — поинтересовался я.

— Всё у меня есть. К тому же, действительные документы. Я знаю многих людей, которым здесь легко открыли счета по поддельным документам. Но они белые.

— Да брось ты, Мозас!

Ты излишне культивируешь свою чёрную неполноценность. Если у тебя есть документы, мы можем прямо сейчас пойти в любой банк и открыть тебе счёт. Хочешь эксперимент? — предложил я.

— Вот именно, если я пойду с тобой, и ты будешь с ними разговаривать, то, возможно, они не откажут.

— А тебе они отказывают! Что же они тебе отвечают?

— В общем, что иностранцам они не открывают счета, — досадно махнул рукой обиженный Мозас.

Я рассмеялся. Вспомнив, как открывал первый банковский счёт.

— Ты чего смеёшься? — невесело спросил он.

— Мозас, когда я видел тебя в последний раз в Интернет-зале колледжа, ты показывал мне интересные картинки с порно сайта, тогда ты выглядел гораздо веселей. Думаю, тебе надо перебраться в Лондон, куда-нибудь в Брикстон, и раствориться среди своих африканских земляков. Там ты себе не только банковский счёт откроешь. И работу найдёшь, и подружку заведёшь. Здесь — не твоя среда, и ты зациклился на своей чёрной неполноценности. Ты где-то подрабатываешь?

— В университете. Неполная рабочая неделя, — грустно ответил он.

— Научным исследователем?

— Всё шутишь. Рабочим в столовой. Убираю и мою посуду.

— Не рассказывай об этом никому. Говори, — работаю в университете научным исследователем, — советовал я.

— В качестве подопытной обезьяны, — добавил Мозас, и мы рассмеялись.

— Такой ты мне больше нравишься! Оказывается, ты ещё способен посмеяться над собой.

— Знаю, тебе нравится мрачный юмор. И всё же, Сергей, советую тебе воздерживаться от шуток и замечаний, унижающих тебя. Когда люди это слышат, они начинают тоже посмеиваться и унижать тебя. Они будут злоупотреблять твоими слабостями. Так, ты сам себя опускаешь и делаешь из себя мудака и посмешище.

— Согласен. Многие люди нуждаются в козлах отпущения, это помогает им самоутверждаться. Не при всяком можно иронизировать в свой или чей-то адрес. Но мне понравилась твоя шутка о подопытной обезьяне. Поверь, я ценю твою способность посмеяться над собой. Не только жаловаться.

— Сергей, хочу тебе сказать, что ты приятно удивил, пригласив меня в паб. Сам бы я сюда не решился зайти, мне здесь было бы неуютно. А с тобой, я хорошо поговорил и выпил. Поверь, они только лицемерно кричат, что осуждают расизм. А в действительности, нас чёрных за людей не считают, и держатся от нас подальше.

— Мозас, ты думаешь, они так относятся только к чёрным и цветным? Между белыми так же существуют религиозные, национальные и политические тёрки, дистанции и границы, которые влияют на отношения между людьми. К примеру, англосаксы, протестанты и католики, иудеи вежливо, но убеждённо, дистанцируются от православных

славян, как неполноценных. Они объединились в североатлантический блок, и стабильно проводят политику, направленную на экономическую дестабилизацию и социальную деградацию в славянских странах. Поверь, им хотелось бы опустить наши страны до вашего африканского уровня, и пользовать нас, как сырьё и подопытное быдло. Этому препятствуют, пока ещё, относительно высокий образовательный уровень населения в наших странах, и позиция России, с её потенциалами и амбициями. Мозас, ты думаешь, эпидемия приобретённого иммунодефицита свирепствует только в Африканских странах? Я тебя успокою, есть страна в центре Европы, где эта зараза успешно прогрессирует.

— Сергей, мы почти братья. Вместе мы сильнее! Но тебе — белому, здесь легче, чем мне — чёрному. Я оставлю тебе свой телефон и е-адрес. Надеюсь увидеть тебя снова. Заходи ко мне в гости, у меня сейчас хорошие соседи; араб и албанец. Посидим, выпьем, поговорим.

— Спасибо, Мозас. Это хорошая идея — объединиться с исламским миром!

— Кстати, во всех теленовостях говорят о войне России с мусульманами, — заметил собеседник.

— И в России, и во всём мире искусственно подогревается конфликт между исламским и христианским миром. В этом заинтересованы определённые силы. Надеюсь, нам это не помешает встретиться снова.

Мы вышли из паба и разошлись, каждый по своим делам.

Заглянув в Интернет-кафе, я проверил почту и обнаружил сообщение-ответ от некой Ольги из Петербурга. Она звучала, как интересующийся и общительный человек. Я охотно ответил на её вопросы.

Только я удобно расположился в книжном магазине с новым чтивом на диване, как зазвонил мой телефон. Это была Оксана.

— Привет, Серёжа! Мы сейчас в Лондоне. Как бы нам встретиться? Если ты дома, мы могли бы сейчас подъехать на Страдфорд станцию, — бодро предлагала она.

— Погоди, Оксана. Я сейчас не в Лондоне. С кем ты хочешь подъехать ко мне?

— А где ты?

— В Саутхэмптоне.

— Сегодня вечером вернёшься в Лондон?

— Вероятно, в ближайшие дни я туда не вернусь. Так с кем ты там?

— Тогда, я коротко тебе сообщу. На прошлой неделе я встречалась с Витасом, и мы обо всём договорились. Он обещал мне документ через пару недель. Спасибо тебе от меня, и привет от него.

— Кто такой Витас? — не поспевал я за ней.

— Ну, твой приятель. Я тебя спрашивала о документе, и ты дал мне его телефон, — напомнила она.

— Понял. Всё складывается?

— Да. Передаю трубку. С тобой хотят поговорить.

— Привет, Серёжа. Это Лена. Я надеялась всех повидать, и всё решить одной поездкой в Лондон. А ты уже в Саутхэмптоне.

— Лена, если ты хотела взять мой старый телефон, то его в Лондоне не было. Как твои дела?

— Уже лучше. Я встретилась с Оксаной, она уступила мне свою карточку социального страхования. Думаю, мне это понадобится. Давай, я сегодня подъеду в Саутхэмптон, при встрече, всё тебе расскажу. Мне надо там ещё некоторых людей повидать.