Остров острых ощущений
Шрифт:
Дом ремонтировали – упал с лесов Алексий, куда забрался помогать рабочим, и ногу сломал.
«Может, просто несчастливый? – размышляла старая нянька. – Может, просто родился под несчастливой звездой?»
Она знала одно: она должна его беречь. И берегла.
Но не уберегла.
Глава 9
Тамара Ильинична уехала, но Анечка была не одна. В квартире сидел мужчина лет сорока пяти, который при нашем появлении
– А вы кто? – спросил весельчак из психиатрической «Скорой», который к тому же после пары литров пива (как столько влезло-то?) был уже не просто веселым, а навеселе. Хотя пиво, похоже, наложилось на старые дрожжи.
– А вы? – ответил вопросом на вопрос Герасим. – Вот девушку я знаю, – он кивнул на меня. – Кто парень – догадываюсь. И знаю, что они сегодня здесь были.
Весельчак представился и заявил Анечке, что у него к ней несколько чисто профессиональных вопросов, которые он должен задать без свидетелей. Потом он что-то объяснял про врачебную тайну, про то, что человека, например, попавшего в больницу на кардиологию, не могут отправить в психушку, даже если он там сходит с ума (вероятно, от условий содержания в наших больницах для бедных). Его должны выписать домой, а уже из дома родственники должны вызвать психиатрическую «Скорую», на которой и работает дядька.
Весельчак подхватил обалдевшую Анечку и потащил в комнату, где, как я успела заметить в открытую дверь, уже все было убрано, а вспоротый диван и кресла застелены пледом и какими-то небольшими ковриками. Мы с Пашкой и Герасимом остались на кухне.
– Вас, наверное, интересует, кто я? – посмотрел на меня Герасим.
Я кивнула.
– Друг Алевтины Ильиничны.
Я открыла от удивления рот.
– Не в том плане, в котором вы подумали. Просто друг. И меня волнует ее судьба. О том, что случилось, я, можно сказать, узнал от вас. Где ее содержат?
Я сказала и пояснила, что вскоре ее, вероятно, переведут в частную клинику.
– То есть никакое обвинение предъявлять не будут?
– Она официально признана сумасшедшей. То есть, конечно, все гораздо сложнее, но суть такова. Она пойдет на принудительное лечение, и по договоренности муж обеспечит лечение в частной клинике. В какой именно, я пока не знаю. А как вы познакомились?
– Она меня пьяного отвела домой. Понимаете, я заснул у нас в скверике – тут есть один недалеко, – и никому не было до меня дела. А было прохладно. Алевтина Ильинична – добрая русская женщина. Она гуляла в скверике, увидела меня, пожалела, разбудила и отвела домой. Потом я ее увидел в магазине и подошел поблагодарить. Мы вместе погуляли в скверике. Потом много раз общались. Очень хорошая женщина.
Я бы не сказала, что у Герасима было испитое лицо. Оно было загорелым и обветренным, как у людей, которые много времени проводят на улице. Руки явно были рабочие и жилистые. Интересно, он у пивного ларька время проводит или работает на улице?
Оказалось, что Герасим перебивается разовыми заработками и может починить все, что угодно. Он уже вызвался перетянуть вспоротую мебель, если Анечка купит материал. Также Герасим – заядлый охотник и рыбак, обожает собирать грибы и ягоды, и они с Алевтиной даже
– Но все было пристойно, – заявил Герасим. – Клянусь! Я с замужней женщиной грешить не могу. Вот когда разведется… А я могу взять ее на поруки?
– На поруки?!
– Ну, как это правильно называется? У мужа-то, как я понимаю, другая баба теперь. А я честно готов жениться. Но я не могу сейчас жениться на Алевтине Ильиничне, так как она пока замужем. Развод будет иметь юридическую силу, если она разведется, пока находится в психушке?
Я на самом деле не знала. Надо будет поговорить с ребятами в Управлении. Но наличие такого Герасима для Алевтины Ильиничны, пожалуй, – подарок судьбы. Насколько я поняла, ей потребуется поддержка родственников. Мы же как раз сегодня это обсуждали. Поддержка друга Герасима – лучший вариант. Опять же любимые ею охота, рыбалка, грибы и ягоды… Надо будет поговорить с Геной.
Но тогда почему Алевтину Ильиничну понесло в баню заложников захватывать с требованием кастрировать мужа? Тем более если психиатры не считают ее на самом деле сумасшедшей?! Мне самой в бане она периодически казалась совершенно нормальной…
Герасим оставил мне номер мобильного телефона, заявив, что проживает в коммунальной квартире и вообще приходит туда только спать, и просил позвонить, когда ситуация с Алевтиной Ильиничной прояснится до конца – то есть окончательно будет определено место ее содержания. Он хочет прийти ее навестить – когда позволят, и готов вести переговоры с мужем. Просил меня выступить посредницей.
После его ухода я вежливо постучала в закрытую дверь комнаты. Открыл весельчак, закрывая своим огромным телом весь проход, мне подмигнул и сказал, что будет звонить.
– Про этого все знаю, – он кивнул на входную дверь, которая уже закрылась за Герасимом. – Как раз то, что надо Алевтине. Сообщите своим знакомым в органах о его существовании.
Мы с Пашкой решили, что нам пора, и откланялись.
– Нас с тобой должны свидетелями на свадьбы приглашать, – заметил Пашка уже в машине. – Не исключено, поможем трем парам вступить в законный брак.
– Ты уверен, что наш веселый друг желает законного брака?
– Ты уверена, что Тамара Ильинична позволит дочери жить в грехе, если есть питерский мужик с квартирой и пропиской? Правда, меня никто не смог отвести в загс, – невозмутимо добавил Пашка.
Я не стала говорить, что никто даже не пытался, и Пашка уже давно допился до того, что бабы его не интересуют. Но я на самом деле буду рада помочь устроить личную жизнь несчастной Алевтине Ильиничне с Герасимом, а Гене вступить в законный брак со своей бухгалтершей, которая ждет от него ребенка.
Правда, я позвонила Андрею в Управление, сообщила про наличие друга Герасима, охотника и рыбака, продиктовала его номер мобильного и попросила выяснить, что возможно.
Однако номер оказался зарегистрирован на какую-то пенсионерку семидесяти восьми лет.
Из конюшни, дико мыча, младшего Алексия на руках вынес немой Герасим. Это был огромный детина, прекрасный плотник и вообще мастер на все руки. Он молча работал, создавая шедевры деревянного зодчества. Младшего Алексия очень любил, и парень отвечал ему тем же.