Остров попаданок. Мы выбираем, мир выбирает
Шрифт:
– Я уже затмила знаменитую Аннушку?
– приподняла я бровь и невольно хихикнула.
– Не-ет!
– помотала головой Ульритта.
– Над ней смеялись, даже хохотали. Но то был, к сожалению, смех сквозь слезы, а у тебя наоборот - смех до слез. Разница, как ты понимаешь, очень существенна. Ты скорее развеселила, подняла настроение. Думаю, его величество тоже это понял. Но должен же он сделать вид, что ужасно негодует.
– Зачем?
– поразилась я, немного успокаиваясь.
– Ну вот представь себе, пофантазируй. Живешь ты в своем черном королевстве. Пытаешься привнести в него другие цвета, но магия государства и планеты противится. Все моментально становится стильным,
Ульритта подмигнула и многозначительно прицокнула.
– Стоп! Ты хочешь сказать, что Мальтис рад изменениям, хотя и возмущался?
– воскликнула я, не в силах поверить.
Служанка едва заметно кивнула, и дополнила негромко, почти вполголоса:
– На счет красок уверена, а вот на счет чувства юмора... Король никогда не любил анекдотов, шуток, язвительных высказываний и прочего. Даже местным бродящим комедиантам запретил останавливаться на дворцовой площади… А теперь сам… как те бродячие комедианты. Придворные удивятся, даже не поймут. Но это их проблемы и душевные терзания. Король, что умеет шутить над ситуацией, как по мне, гораздо лучше угрюмого циника, которого мы видели до сегодняшнего дня. И да, тут вы с Аннушкой сравняли счет. Его величество радовался ее исчезновению почти также, как новым краскам королевства. Плюс-минус парочка восторженных вздохов и головокружительных па в танце.
Глава 3
Комната перестала мигать и окрашиваться в самые разные оттенки палитры.
Стены остались нежно-голубыми, прямо как я всегда обожала. Потолки - белыми, а полы - синими. Вместо плинтусов и потолочных фресок заструились изящные восточные узоры - сложные, многоцветные, но стильные и не пестрые.
Кресла, кровать, диван и столик остались нежно-кофейного цвета и очень гармонировали с новой отделкой. Плафоны стали матово-прозрачными, будто присыпанными льдистым крошевом. Я просто залюбовалась на обстановку.
Ульритта оглядывалась тоже не без восхищения.
– Вот уж никогда бы в жизни не подумала, что земные узоры так нам подходят. Аннушка пыталась разрисовать стены в какие-то аляповатые кляксы, уверяя, что это шедевры экспрессионизма, то есть искусства выражать эмоции. Пока ее художества не почернели полностью, эмоции все выражали очень даже громко. Невидимые слуги тихо ужасались, Мальтис возмущался - громко и нецензурно. Придворные старались игнорировать рисунки. Никогда не подумала бы, что у обычной землянки может быть такой замечательный вкус. Да и фантазия… тоже нерядовая… И даже не в постельных утехах и забавах… Тут Аннушка тоже всех переплюнула. Трижды ломала его величеству пальцы, четырежды выбивала передние зубы, один раз даже нижнюю челюсть вывихнула, тренируя какие-то «потрясающие поцелуи». В общем, потрясла его величество полностью… Так, что он ещё месяц при слове поцелуи судорожно искал - где бы спрятаться.
Ульритта подмигнула, и мы расхохотались…
Впрочем, приключения только начинались, как и обновленные краски окружения: замков, природы, животных и птиц…
Ниней вошел в мои покои без стука и, что характерно, даже без Мальтиса. То ли король успокаивал нервы, то ли утешал растерянных подданных, то ли пытался привести в чувство воронов, что окрасились не хуже волнистых попугайчиков. В любом случае, алхимик явился в одиночестве.
Пригладил рукой светлую шевелюру, собранную в низкий хвостик до лопаток. Продемонстрировал
С минуту Ниней кружил возле кресла, под стать акуле, раскрашенной попугайчиком - не птицей, а рыбкой, с пестрым опереньем. Затем притормозил, схватил себе кресло, придвинул и разместился напротив. Ульритта замерла на прежнем месте - вжалась в спинку кресла и даже не моргала.
– Какая любопытная у вас аура. Почти такая же, как моя одежда. Сегодня я не смог отыскать в гардеробе ни пары вещей одинакового цвета. Скажите, это специально или нарочно?
– Сслучайно, - ответила я растерянно.
– Просто подумалось - неплохо бы добавить в ваше королевство ярких красок…
– Мда… Уж добавили вы, так добавили, - алхимик посмотрел на носки сапог - золотистые, сверкающие, почти как у Мальтиса и произнес, не прекращая разглядывать: - Аура у вас, действительно, ну очень интересная.
– И чем же она такая необычная?
– не удержалась я от вопроса.
Ниней внимательно изучил воздух над моей головой, плечами, ногами и выдал, задумчиво так, с прищуром:
– Ну хотя бы тем, что ваши способности не связаны с раскрашиванием черных миров…
Я даже выпрямилась от неожиданности.
Ниней кивнул и продолжил объяснение:
– Видите ли, Алеся. Ваша магия несколько обширней, я бы сказал, масштабней.
– Могу разукрасить несколько планет во все цвета радуги, миллионы оттенков? Разрисовать в узоры, ромашки и крапинки?
– не сдержалась я от язвительной реплики.
Ниней хмыкнул и попытался объясниться:
– Я бы сказал так. Ваша магия дарует миру то, что ему требуется: в данный момент или в принципе. Но поскольку она ещё не натренирована, не отточена, получается нечто вот такое, - он ткнул пальцем в животное, похожее на кота… Похожее, потому что зверька покрывала ярко-изумрудная шерсть с разводами - фиолетовыми, лиловыми и оранжевыми. Лазурные глаза смотрели на меня то ли с удивлением, то ли с укоризной.
Ульритта схватилась за рот, похрюкала и залилась звонким смехом.
– Ничего-ничего, - Ниней протянул руку и… на его запястье устроилась птица, вроде земного орла или ястреба. Мало того, что она оказалась нежитью - алые глаза, местами просвечивающие сухожилия, странный нарост на лысом затылке - все говорило за мою догадку, так еще и окраска не уступала кошачьей. Фиолетовую голову, желтые крылья, фисташковое тело покрывали зигзаги - ярко-сиреневые, вполне симметричные, насколько я могла оценить. Поверх них струились плотные узоры, чем-то похожие на египетские иероглифы. Главное, аккуратные такие, как нарисованные.
– Геометрию любите?
– съязвил алхимик.
– Хорошо, что не авангард. А то все покрылось бы хвостами-глазами-пальцами-руками… Поверх глаз-пальцев-хвостов и рук.
Ульритта продолжала давиться от смеха, а мне вот как-то было не до веселья. В голове вертелось несколько вариантов исхода. И побег отсюда, пока не наказали, не отомстили, пока занимал среди них лидирующее место. Нет, предположим, что Мальтис не против того, чтобы я привнесла ярких красок в его унылую черную обитель. Но не настолько же, чтобы эти краски приползали, прилетали и прибегали на ногах и крыльях животных с насекомыми.