Остров последнего злодея
Шрифт:
Это я специально. Даже невооруженным глазом было видно, что Урбанайтес работал слабее Потягина. Старался чуть меньше, ленился больше, все придумывал чего-то, изобретал. Но, как говорится, разделяй и властвуй. Октябрина тоже. Эта бестия работала неплохо, я бы, пожалуй, сказал, что она могла посоперничать даже с Потягиным. Но я объявил, что Октябрина занимает почетное последнее место.
– Не расстраивайся, Октя, – утешил я. – Мороженого хочешь?
И протянул Иволге бокал.
У нее чуть глаза от ненависти не выскочили. Прекрасно.
– Я должен констатировать, –
Кролики молчали. Смотрели на меня исподлобья.
– Все в духе нашего эксперимента, – заверил я. – Все в соответствии с историческими реалиями.
– Прямо сейчас? – не удержался Потягин.
– Ну конечно, Виталя. Прямо сейчас! Больше никакого тростника, никаких ботов. Сейчас все и определим.
– Ребята? – Потягин повернулся к своим. – Как?
– Я согласен, – тут же ответил Урбанайтес.
– Ну и хорошо! – обрадовался Потягин. – Прямо сейчас…
– Друзья! – сказал я. – Почему вы Октябрину не спрашиваете? Мне кажется, она возражать будет! Ей одной…
– Я согласна! – тут же проскрежетала Октябрина.
– Она согласная! – подмигнул я Потягину и Урбанайтесу. – Тогда пройдемте, тут недалеко, по пути я введу вас в курс дела. Завтрак закончен, Андрэ, дружочек, можешь посуду убирать. Идемте!
И я повел их на секретную поляну.
Мы шагали по бушу, а я рассказывал:
– Мне вы очень понравились, с вами интересно. Скоро мы с ребятами из Ордена полетим на Марс, будем «Марсианские хроники» Рея Брэдбери реконструировать. И вот пока у нас спор идет, что лучше – «Синюю бутылку» или «Были они смуглые и золотоглазые»? Я за «Золотоглазых». Там много интересных ролей, так, например, там есть роль подростка-мутанта, я думаю, на нее бы отлично подошел Фома. И для Потягина там место будет, и для Октябрины. Там есть такая корова, у которой вырос третий рог, я думаю, Октябрине эта роль очень пойдет, она ведь здорово изображает животных! Знаете, в эту короткую поездку я открыл для себя много интересного! Я так к вам привык, что мне даже не хочется с вами расставаться. Я про вас обязательно расскажу Магистру Ордена, он коллекционирует истории про разных чудиков…
Я болтал, чувствуя, как у меня за спиной сгущается чернота. Как сжимаются кулаки и зубы, как глаза ищут место для удара. Придется мне после этого путешествия серьезно латать энергетический кокон. Я уже сейчас чувствую, как на спине в районе шеи всшелушивается моя многострадальная шкура. Не исключено, что не один Ахлюстин вожделел моего повешения, Октябрина тоже особа злопыхательная, ей человека обварить маслом – что с Чиполлино поцеловаться, ночью мне все лицо попортила. Впрочем, они вполне достойны – ну, того, чтобы я их включил в свой мемуар. В графу «вредители-паразиты».
Мы вышли на полянку. Там уже было все припасено –
– Ну вот, прибыли, – сказал я. – Располагайтесь.
Октябрина ойкнула.
– Это Ярослав? – растерянно спросил Урбанайтес.
– Это Ярослав, – выдохнул Потягин.
– Да, – я хлопнул в ладоши, – это Ярослав! Практически Мудрый!
Я поспешил к столбу.
– Вуаля!
Я сорвал с головы Ахлюстина мешок.
– Немедленно его отпусти! – взвизгнула Октябрина. – Немедленно!
– Это уже перегиб! – согласился Потягин. – Так нельзя…
– Да, Антон, зачем это ты? – неодобрительно сморщился Урбанайтес.
И они всем своим бессмысленным стадом двинулись освобождать Ахлюстина.
– Стоять! – рявкнул я и выхватил из-под рубахи обрез.
Выстрелил в воздух, люблю стрелять, люблю запах пороха.
Каракатицы остановились, а Потягин даже присел.
– Стоять, – повторил я уже мягко. – Пластиковая дробь с солью, очень больно. К тому же мы должны закончить нашу экспедицию!
– Пошел ты к… – Октябрина сбилась, не знала, куда посылать, потом как-нибудь просвещу. – Со своей экспедицией…
– Я прошу всего лишь минутку вашего внимания! – крикнул я. – Минуту! Реконструкция должна быть завершена!
Они смотрели на меня. Бешено.
– Ахлюстин, – я указал на привязанного к столбу, – он нарушил наш договор, нарушил условия игры. Он открыто выступил против своего барона, против своего фазендейро! Против меня! И, в соответствии с традициями, он должен быть наказан! Бичеванием! Сейчас он спит – для его поимки пришлось применять спецсредства. Однако скоро он очнется. И пробуждение станет для него неприятным сюрпризом.
Я достал из-за голенища плетку.
– Двадцать ударов каждый! – объявил я. – Подходите по очереди! Начнем с Потягина!
Я протянул ему плетку.
Потягин сделал было движение, но Октябрина прорычала так грозно, что он остановился.
– Так и знал, что ты ни на что не способен, – подмигнул я Потягину. – Слушаешь бабу… Слушаешь бабу – сам баба и есть! Может, тогда Урбанайтес?! А, Фома? Давай!
Я шагнул к Урбанайтесу. Тот тоже шарахнулся.
– Урбанайтес Фома – ума ни хрена! – выдал я. – Знаешь, Фома, старина Ахлюстин неоднократно о тебе отзывался самым неуважительным образом. Говорил, что ты долговязый дурень. А ты его не хочешь разочек стегануть.
– Себя стегани! – огрызнулся Фома.
– Правильно! – выкрикнула Октябрина. – Совсем одуревший!
– Ты бы вообще молчала, макака!
Я не держал на Октябрину зла, просто надо было подпустить немного грубости, подлить омерзительности в собственный образ, эх я…
– Так! – я хлопнул себя по сапогу. – Так-так! Бациллы бунта проникли в ваши неокрепшие души! Коготок увяз – всей птичке пропасть. Что ж, если вы отказываетесь выполнить свой долг, его исполню я. Я сам проучу этого негодяя! В соответствии со сценарием…