Остров пурпурной ящерицы

Гуляковский Евгений Яковлевич

Особенно первые дни наш завтрак превращался в настоящий аттракцион.

Выжатый из трубки питательный раствор в маленькой дозе медленно плыл в пространстве, наш «заяц», проголодавшийся «за ночь», бежал за ним, семеня ножками. Hо напрасно. Еда уходила в одну сторону, а он с вытянутой головкой оставался висеть в пространстве до тех пор, пока мы не возвращали к нему «уплывшую» в пространстве еду. Но особенно было занятно смотреть, когда мы давали ему пить.

Выдавливая из тубы воду, которая тут же принимала форму шара, мы подводили его мордочку к этому шару. Но стоило ему активно удариться мордочкой о водяной шар, как тут же вступал закон действия и противодействия:

шарик уплывал в одну сторону, а наш «заяц», облизывая губы, двигался в противоположную сторону.

Особенно ему нравилось, когда мы его «спускали с цепи» и позволяли ползать по себе. Тогда он находил какой-нибудь карман, влезал в него и чувствовал себя как на Земле.

«Заяц» был наш товарищ, общий друг, разделяющий вместе с нами все тягостные дни, недели и месяцы, и за это время он вырос в настоящего представителя семейства грызунов.

Мы уже заканчивали все задания нашей сложной программы и должны были возвращаться на Землю.

Надо было некоторые приборы внести в кабину.

В общем, подготовиться к обратному пути. Я надел скафандр, вошел в тамбур, затем открыл внешний люк, вышел в открытый космос на тросе. Это был последний выход в космос на орбите Венеры. Меня уже не удивлял увеличенный и лохматый диск Солнца. Венера с высоты двух тысяч метров представляла собой окутанный в вату огромный шар.

Облетая космический корабль, снимая приборы, я оказался напротив иллюминатора и увидел какие-то беспокойные жесты своего друга в кабине. Он настойчиво показывал пальцем в одном направлении. Я посмотрел в направлении его жеста и увидел в десяти метрах от корабля маленький, безжизненный комочек. Он медленно удалялся от корабля в пространство. Я оттолкнулся от стенки корабля в надежде догнать и вернуть его на корабль, чтобы не оставлять останки нашего друга на орбите Венеры, но длина троса не позволяла достать его. В это время мы вошли в теневую часть планеты, а когда вышли на свет, он удалился настолько, что простым глазом его уже не было видно.

Я возвратился в корабль. Тонкий шнурок на потолке уныло висел у нас над головами. Мы не могли смотреть друг другу в глаза. Мы потеряли друга. Не уберегли члена нашей команды. Впереди девяносто дней, а вернее, отрезок времени без дней и ночей в пространстве-вечности. Его надо было преодолеть теперь вдвоем.

Капитан остановил свой рассказ. Встал и прошелся по комнате. Подошел к окну, облокотился на подоконник. Машины бесшумно двигались по проспекту.

Солнце зашло, но свет огней озарил Москву разными цветами. Огни отражались в видимой из окна полоске воды Москвы-реки. Кутузовский проспект начинал свою красивую вечернюю жизнь.

Журналист подошел к письменному столу. Пододвинул настольный календарь и на листе даты «16 июня 2078 года» написал: «Заяц». После этого он обратился к капитану уже не как собеседник, а как человек определенной профессии.

— Как же он мог выйти из корабля, если был привязан?

Капитан, весь ушедший в наблюдения вечерней Москвы, жил уже впечатлениями виденного, и вопрос журналиста застал его врасплох.

— А… вы спрашиваете о мышонке?

— Да, как же он убежал?

— Мы не учли одного. Он стал взрослым и легко перегрыз свою «цепь». Когда я открыл дверь в тамбур, мы не заметили, как он прошмыгнул, а может быть, захвачен был завихрением во время моего прохода в тамбур. Он погиб еще, очевидно, во время откачки воздуха из тамбура. А когда был открыт люк в космос, возможно, что я его задел скафандром, и он ушел в космос. Так что на орбите Венеры теперь находится частица биологической материи Земли, перенесенная случайно человеком. А настанет время,

когда это будет сделано сознательно, когда наши стада будут пастись на просторах — пастбищах Венеры! Вы смеетесь?.. Верьте! Сделаем и ее жизнеспособной… но это будет не скоро…

— Но зато скоро будет напечатан в нашем журнале рассказ, — журналист озорно и хитро смотрел на капитана, — который будет называться так: «Заяц», а под заголовком в скобках «быль», а в конце рассказа будет написано: «Со слов капитана космического корабля»…

Владислав Ксионжек

РЕТРО-2081

— А здесь очень мило! — сказала девушка, осмотрев квартиру. — Неужели мы будем жить здесь целый месяц?

Молодой человек улыбнулся. Он готов был сказать невесте, что согласен жить с ней где угодно, хоть в шалаше под полиэтиленовой пленкой, но промолчал.

А девушка уже проникла в кухню.

— Ой, что это?

— Это газовая плита. На ней готовят пищу.

— Как интересно! Будем готовить пищу, как робинзоны, на огне!

— Да, — ответил молодой человек. — Все придется делать самим. Самый сложный, агрегат здесь — это, пожалуй, холодильник.

Весь вечер молодые люди обживались в квартире.

Девушке нравилось решительно все: и то, что пол в коридоре скрипит, и то, что навесные двери, установленные где только можно, приходится открывать руками, и старомодные кресла, и диван в гостиной, настолько же массивные, насколько неудобные. Но больше всего поразили ее шкафы. Всевозможные шкафы: платяные и бельевые, книжные и посудные. Даже агрегат под забавным названием «холодильник» оказался всего лишь шкафом с продуктами.

— Дело в том, — объяснил молодой человек, — что наши предки жили очень обособленно. Мой дом — моя крепость. Видишь, сколько тут всего припасено? Настоящий склад.

На ужин девушка приготовила чай. Его пили из фаянсовых чашек с золотыми ободочками. Чаепитие устроили на балконе, откуда открывался прекрасный вид на ретрогород. Это был единственный город, сохраненный в неприкосновенности с прошлого века. Город зажигался призрачными электрическо-неоновыми огнями, издавал непривычные шуршащие звуки, время от времени лязгал невидимыми трамваями, словом, жил особенной, ни на что не похожей жизнью, в которую предстояло окунуться нашим героям.

Утром, готовя завтрак, девушка с непривычки порезала руку. Было больно, но пострадавшая нашла в себе силы улыбнуться в то время, когда молодой человек обрабатывал ранку йодом. Он подумал, что это варварство — не снабдить квартиру универсальным лечебнодиагностическим аппаратом.

Гренки были пережарены, натуральный кофе даже нельзя было сравнить с искусственным, который привыкли пить дома. Однако, хоть горелый кусок и не лез в горло, юноша похвалил подругу:

— Молодец! — сказал он. — Я не подозревал, что ты так хорошо умеешь готовить.

Большой палец на руке у девушки был перевязан ослепительно белым бинтом, и, похоже, девушка гордилась боевым крещением.

После завтрака распределили обязанности. С этого дня начинались работы по благоустройству ретрогорода. Кроме того, необходимо было регулярно выполнять следующую работу: ходить в магазин, стирать белье, чистить картошку, варить обед.

Решено: молодой человек возьмет на себя посадку зеленых насаждений, а девушка будет хлопотать по хозяйству.

— Я сегодня очень устала, — как-то раз пожаловалась девушка. — Сколько ни крутись, домашняя работа не кончается.