Остров Русь (сборник)
Шрифт:
Стражники не обращали на него внимания. Ергей чертил дротиком на мокром глиняном полу иероглифы и смеялся от радости, если получалось. Улик, подперев голову ладонью, негромко пел.
Стас немного повнимал песне, а затем крикнул:
— Эй!
Улик, прекратив мурлыкать мелодию, повернул голову:
— Чего тебе, слуга Осириса?
— Пить хочу! — заявил Стас.
— Пиво? — спросил Улик.
— А хоть бы и пиво, — ответил Стас.
Улик подал ему через решетку маленький
— Алкоголик, — подтвердил я прежний диагноз.
Стас смутился:
— Ну, в будущем же пили, надо теперь в прошлом попробовать…
Он понюхал пиво, опустил туда палец, осмотрел его и брезгливо сказал:
— А может, и не надо.
Ергей, у которого получился сложный иероглиф «воин», разразился веселым смехом. Улик посмотрел на него, потом шепотом спросил:
— Эй, слуги Осириса, хотите свежих сладких фиников? И чистой воды из колодца?
— Когда Осирис придет за нами, тебе зачтется твоя доброта, — сказал оживившийся Стас.
— Да Сет с ним, с Осирисом. Меня тут просят закон нарушить… ну, пропустить одну дамочку поглазеть на вас. Она мне за это денежку даст. А я вас не обижу. Только никому не говорите, ладно?
— Мы не в зоопарке! — возмутился Стас и затряс руками решетку. — Не фига водить всяких! За горсть фиников Осириса продаешь!
— Да остынь, — прикрикнул я на него. — Фиников свежих хочешь?
— Хочу, — молниеносно сменил тон Стас. — Ладно, Улик. Только вначале финики, потом дамочка.
— А можно наоборот? Дамочка вечером, а финики утром?
— Можно. Только финики вперед, — ответил начитанный Стас{35}. Улик задумался.
— Эй, слуги Осириса, как по-древнеегипетски будет «сорок»? — крикнул нам Ергей. Он, видно, начал тренироваться в счете.
— Перумга, — буркнул Стас. — Ну что, Улик?
— Темно уже, как я финики рвать буду? — пробовал сопротивляться Улик.
— Твои проблемы, — отрезал Стас.
Улик вздохнул и удалился за финиками. Ергей разулся и загибал пальцы на ногах. Наверное, отмечал десятки. Как на счетах. Стас тоже это понял, потому что спросил:
— Интересно, а чем он первую сотню отметит?
— Молчать, — вяло приказал я. — Тоже мне Ржевский нашелся.
— Скучно, как на необитаемом острове, — пожаловался Стас. Но тут вернулся Улик с гроздью фиников.
— На базар пришлось бегать, — пожаловался он нам.
— Дорого? — участливым тоном поинтересовался Стас, уплетая финики.
— Как вам сказать… — вытирая куском папируса дротик, уклончиво ответил Улик.
Я подавился фиником, а толстокожий Стас лишь пожал плечами и произнес:
— Не могу сказать, что мне такой товарообмен совсем уж не нравится.
Я подумал и тоже продолжил
— Входите, молодая госпожа, входите, слуги Осириса лежат у ваших ног.
Мы уставились на дверь. И увидели девчонку лет двенадцати, смуглую и тонколицую, закутанную в разноцветные накидки. В ее волосы был воткнут стебелек зеленого папируса. Мне она сразу понравилась.
— Ха, соплячка какая-то, — грубо сказал Стас. Хорошо хоть по-русски сказал. Я дал ему подзатыльник. За непочтительность.
— Ты чего? — обиделся Стас. Но потом глянул на меня внимательно, прищурился и ехидно бросил: — Все ясно. Влюбился, братик.
Тут девчонка подошла к самой решетке и ласково на очень мелодичном древнеегипетском сказала:
— Мальчики, бедные, вас тут хоть кормят?
— Откуда ты знаешь, что мы мальчики? Мы ростом со взрослых! — с подозрением посмотрел на нее Стас.
— Ну и что? Это взрослые боятся поверить, что вы можете быть детьми, но с них ростом. Ведь тогда ваши родители — великаны. А я-то вижу — у вас лица глупенькие.
Я взглянул на Стаса, ожидая услышать от него поток встречных оскорблений. Но мой вздорный братец смотрел на девчонку и жмурился, как наевшийся сгущенки котенок. Да уж, если кто у нас влюбился — так это он.
— Как ты смеешь так нагло говорить со слугами Осириса? — неуверенно возмутился я.
— Так и смею! — девчонка надула губки. — Я — Хайлине, невеста фараона. Вот! Что хочу, то и ворочу!
— Тогда… Может, ты нас спасешь? — неуверенно спросил Стас. Хайлине покраснела и опустила глаза.
— Ой, ребята… Нет, не смогу. Я же только невеста, а не жена. А когда стану женой — вас уже сожгут.
Мы подавленно молчали.
— Я прикажу, чтобы вам дрова маслом облили, — попробовала утешить нас Хайлине. — Вы тогда быстро сгорите, раз — и готово!
Но нас это не утешило. Тут к Лине (мы со Стасом не сговариваясь так ее стали звать) подошел Улик и грустно сказал:
— Сейчас будет проверка караула, молодая госпожа. Уходите. Посмотрели — и будет.
Лина взглянула на наши печальные лица и спросила стражника:
— А можно завтра еще подойти?
— Завтра? Да мы хотели смениться…
— Полталанта серебра дам, — прошептала Лина.
Улик клацнул зубами и сказал торопливо:
— Можно завтра. Можно послезавтра. Все можно.
Лина помахала нам рукой и вышла.
А мы с братом начали устраиваться на ночь: разгребли солому на две кучи и улеглись на них.
— А дома сейчас ужин, — мечтательно сказал я, глядя на решетку. — Макароны с мясом.