Остров Сахалин

Чехов Антон Павлович

218 Туз на спине,бритье половины головы и оковы, служившие в прежнее время для предупреждения побегов и для удобнейшего распознавания ссыльных, утратили свое прежнее значение и сохраняются теперь лишь как позорящие наказания. Туз, четырехугольный лоскут, до двух вершков во все стороны, должен по "Уставу" быть отличного цвета от самой одежды; до последнего времени он был желтым, но так как это цвет амурских и забайкальских казаков, то бар. Корф приказал делать тузы из черного сукна. Но на Сахалине тузы утратили всякое значение, так как к ним давно уже пригляделись и не замечают их. То же самое можно сказать и о бритых головах. На Сахалине бреют головы очень редко, только возвращенным с бегов, подследственным и прикованным к тачкам, а в Корсаковском округе вовсе не бреют. По "Уставу о содержащихся под стражей", вес кандалов должен быть от пяти до пяти с половиною фунтов. Из женщин при мне была закована только одна Золотая Ручка, на которой были ручные кандалы. Для испытуемых ношение оков обязательно, но "Устав" разрешает снимать оковы, когда это необходимо для

производства работ, а так как почти на всякой работе кандалы служат помехой, то громадное большинство каторжных освобождено от них. Даже далеко не все бессрочные закованы, хотя по "Уставу" должны содержаться в ручных и ножных кандалах. Как ни легки кандалы, но все же они до известной степени стесняют движение. К ним тоже привыкают, хотя далеко не все. Мне случалось видеть арестантов, уже немолодых, которые при посторонних прикрывали кандалы полами халатов; у меня есть фотография, где изображена толпа дуйских и воеводских каторжных на раскомандировке, и большинство закованных постаралось стать так, чтобы кандалы на фотографии не вышли. Очевидно, как позорящее наказание, цепи во многих случаях достигают цели, но то чувство унижения, которое они вызывают в преступнике, едва ли имеет что-нибудь общего со стыдом.

219 Он был прислан на каторгу за то, что отрубил своей жене голову.

220 Ядринцев рассказывает про некоего Демидова,который, чтобы раскрыть все подробности одного преступления, пытал через палача жену убийцы, которая была женщина свободная, пришедшая в Сибирь с мужем добровольно и, следовательно, избавленная от телесного наказания; потом он пытал 11-летнюю дочь убийцы; девочку держали на воздухе, и палач сек ее розгой с головы до пят; ребенку даже было дано несколько ударов плетью, и когда она попросила пить, ей подали соленого омуля. Плетей дано было бы и больше, если бы сам палач не отказался продолжать бить. "И между тем, - говорит Ядринцев, - жестокость Демидова есть естественное последствие того воспитания, которое он должен был получить, долго управляя ссыльною массой" ("Положение ссыльных в Сибири".
– "Вестник Европы", 1875 г., кн. XI и XII). Власов рассказывает в своем отчете про поручика Евфонова, слабость которого, "с одной стороны, привела к тому, что казарма, в которой жили каторжные, обратилась в кабак с карточною игрой и вертеп преступлений разного рода, а с другой - порывистая его жестокость вызвала ожесточение со стороны каторжных. Один из преступников, желая избавиться от неумеренного количества розог, убил надзирателя перед наказанием".

Теперешний начальник острова ген. Кононович всегда против телесных наказаний. Когда ему представляют на утверждение приговоры полицейских управлений и хабаровского суда, то он обыкновенно пишет: "Утверждаю, кроме телесного наказания". К сожалению, за недосугом, он очень редко бывает в тюрьмах и не знает, как часто у него на острове, даже в 200-300 шагах от его квартиры, секут людей розгами, и о числе наказанных судит только по ведомостям. Однажды, когда я сидел у него в гостиной, он в присутствии некоторых чиновников и одного приезжего горного инженера сказал мне:

– У нас, на Сахалине, прибегают к телесным наказаниям чрезвычайно редко, почти никогда.

221 мнимым островом (лат.).

222 В нашем Владивостоке среди чиновников и моряков нередко наблюдается ностальгия; я сам видел там двух сумасшедших чиновников - юриста и капельмейстера. Если эти случаи нередки в среде свободных и живущих при сравнительно здоровой обстановке людей, то на Сахалине, понятно само собою, они должны быть очень часты.

223 ...сын протоиерея К.
– Имеется в виду ссыльнокаторжный Комаровский. Войдя в доверие к сожительнице инженера Дуйского угольного промысла, Комаровский на английском корабле бежал в Англию, оттуда тайно вернулся на родину, вновь попал в тюрьму, совершил два побега и убийство и был снова осужден на каторгу. (П. Еремин)

224 Помнится, когда я подходил однажды на катере к пароходу, от борта отчаливала баржа, битком набитая беглыми; одни были мрачны, другие хохотали; у одного из них совсем не было ног - отморозил. Их возвращали из Николаевска. Глядя на эту кишащую народом баржу, я мог вообразить, сколько еще каторжных бродит по материку и по острову!

225 Однажды беглые украли в Дуэ компас, чтоб отыскать север и обойти кордон у мыса Погоби, и компас привел их как раз к кордону. Мне рассказывали, что в последнее время каторжные, чтобы не идти по охраняемому западному побережью, начинают уже пробовать другой путь, а именно на восток, к Ныйскому заливу, оттуда по берегу Охотского моря на север к мысу Мадрид и Елизаветы, и затем к югу, чтобы переплыть пролив против мыса Пронге. Рассказывали, что такой путь избрал, между прочим, известный Богданов, который бежал незадолго до моего приезда. Но это едва ли вероятно. Правда, на всем протяжении Тыми есть гиляцкая тропинка и попадаются юрты, но круговой путь от Ныйского залива длинен и труден; надо вспомнить, сколько лишений претерпел Поляков, спускаясь от Ныйского залива к югу, чтоб оценить весь риск путешествия от этого залива к северу.

О том, как жутко приходится беглым, я уже говорил. Беглые, особенно рецидивисты, мало-помалу привыкают к тайге и к тундре, ноги их приспособляются, и нет ничего мудреного, что некоторые даже спят на ходу. Мне говорили, что дольше всех могут находиться в бегах китайские бродяги "хунхузы", которых присылают на Сахалин из Приморской области, так как они будто бы могут по целым месяцам питаться одними только кореньями и травами.

226 29

июня 1886 г. с военного судна "Тунгус", не доходя 20 миль до Дуэ, заметили на поверхности моря черную точку; когда подошли поближе, то увидели следующее: на четырех связанных бревнах, сидя на возвышениях из древесной коры, плыли куда-то два человека, около них на плоту были ведро с пресною водой, полтора каравая хлеба, топор, около пуда муки, немножко рису, две стеариновые свечи, кусок мыла и два кирпича чаю. Когда их взяли на борт и спросили, кто они, то оказалось, что это арестанты Дуйской тюрьмы, бежавшие 17 июня (значит, бывшие в бегах уже 12 дней), и что плывут они - "вон туда, в Россию". Часа через два поднялся сильный шторм, и пароход не мог пристать к Сахалину. Спрашивается, что случилось бы в такую погоду с беглыми, если б их не приняли на судно? См. об этом "Владивосток", 1886 г., № 31.

227 В июле 1887 г. на Дуйском рейде нагружался углем пароход "Тира". По обыкновению, уголь доставлялся к борту на баржах, которые водил на буксире паровой катер. К вечеру засвежело, и начался шторм. "Тира" не могла держаться на якорях и ушла в де-Кастри. Баржу вытащили на берег около Дуэ, а катер ушел в Александровский пост и укрылся там в речке. Ночью, когда погода несколько утихла, катерная прислуга, состоявшая из каторжных, предъявила надзирателю подложную телеграмму из Дуэ, в которой было приказание немедленно отправиться на катере в море для спасения барж с людьми, будто бы унесенных штормом от берега. Не подозревая обмана, надзиратель выпустил катер из пристани. Но, вместо того чтобы идти на юг к Дуэ, катер пошел на север. На нем было семь мужчин и три женщины. К утру погода изменилась к худшему. Около мыса Хоэ залило в катере машину; девять человек утонули и были выброшены на берег, и спасся на доске только один, бывший на катере рулевым. Этот единственный спасшийся, по фамилии Кузнецов, служит теперь на руднике в Александровском посту у горного инженера. Он мне подавал чай. Это крепкий, смуглый, довольно красивый мужчина лет сорока, по-видимому, гордый и дикий; он мне напомнил Тома Айртона из "Детей капитана Гранта".

228 "Американские китобои принимали беглых из Ботанибея, - говорит Нерчинский Старожил, - будут принимать беглых и на Сахалине".
– "Москов"ские" ведомости", 1875 г., № 67.

229 Э...в. Ссыльнокаторжные в Охотске.
– "Русская старина",том XXII. А вот, кстати, интересный случай. В 1885 г. в японских газетах появилось известие, что близ Саппоро потерпели крушение девять каких-то иностранцев. Власти послали в Саппоро чиновников, чтоб оказать им помощь. Иностранцы, как умели, объяснили посланным, что они германцы, что шкуна их потерпела крушение и спаслись они на маленькой лодке. Затем их перевели из Саппоро в Хокодате. Здесь с ними заговорили по-английски и по-русски, но ни того, ни другого языка они не понимали и отвечали только "жерман, жерман". Кое-как узнали, кто из них капитан судна, и когда этому капитану предложили атлас и попросили указать место крушения, то он долго водил пальцем по карте и не нашел Саппоро. Ответы вообще были не ясны. Тогда в Хокодате стоял наш "Крейсер". Генерал-губернатор обратился к командиру с просьбой - дать переводчика немецкого языка. Командир послал старшего офицера. Подозревая, что это сахалинские каторжники, те самые беглые, которые недавно сделали нападение на Крильонский маяк, старший офицер пустился на хитрости: он выстроил их в шеренгу и скомандовал по-русски: "Налево кругом марш!" Один из иностранцев не выдержал своей роли и тотчас же исполнил команду, и таким образом узнали, к какой нации принадлежали эти хитроумные Одиссеи. См. об этом "Владивосток", 1885 г., №№ 32 и 38.

230 ...когда однажды бежал Блоха...
– о каторжанине по прозвищу Блоха вспоминал начальник тюрьмы Фельдман: "Угрюмый, необщительный, жестокий и хитрый, но даже он в разговоре с Чеховым изменялся до неузнаваемости, и тогда в его интонациях слышались такие нотки, каких мы и не предполагали в этом человеке-звере". ("Чехов на Сахалине" - Лит. наследство, т. 68, с. 596). (П. Еремин)

231 Этот Блоха знаменит своими побегами и тем,что перерезал много гиляцких семейств. В последнее время он содержался в кандальной в ручных и ножных кандалах. Когда генерал-губернатор обходил с начальником острова кандальные, то последний приказал снять с Блохи ручные кандалы и при этом взял с него честное слово, что он уже больше не будет бегать. Интересно, что этот Блоха слывет за честного. Когда его секут, то он кричит: "За дело меня, ваше высокоблагородие! За дело! Так мне и надо!" Очень возможно, что он сдержит свое слово. Каторжникам нравится репутация честного.

232 По степени наказуемости "Устав о ссыльных" различает побег и отлучку, побег в Сибири и вне Сибири, а также побеги первый, второй, третий, четвертый и последующие. Для каторжного признается отлучкой, а не побегом, если его ловят ранее трех дней или же он добровольно возвращается ранее семи дней со времени начала побега. Для поселенца эти сроки увеличены в первом случае до семи, во втором до четырнадцати дней. Побег вне Сибири считается более важным преступлением и карается строже, чем побег в Сибири; это различите построено, вероятно, на том соображении, что для побега в Европейскую Россию требуется гораздо большего напряжения злой воли, чем для побега в какую-нибудь сибирскую губернию. Самое слабое наказание, какое полагается каторжнику за побег, это сорок плетей и продолжение срока каторжных работ на четыре года, и самое сильное - сто плетей, бессрочная каторга, прикование к тележке на три года и содержание в разряде испытуемых двадцать лет. См. ст. 445 и 446 "Устава о ссыльных", изд. 1890 г.