Остров сирен
Шрифт:
– Да-а. Хреново. За такое могут и…
– Ма-ша! – дернула я подругу.
Но Эля продолжила с застывшим лицом:
– Я как раз должна была с ним в Неаполь ехать, платежки смотреть. Но если там появится полиция… Нет, Якову это не понравится. И тем ребятам тоже.
А второе дело странное. Я ничего не поняла. Полгода назад его партнер – который с Неаполем ведет дела – попросил поискать тут, в Позитано, какой-то старый архив. С рисунками чьими-то, что ли. Каким-то важным письмом. Не знаю. И Яков сюда несколько
– Все, говорит, будет Красовскому к юбилею сюрприз.
Потом занервничал, говорит: хотят слишком большой аванс.
И мы сюда полетели.
– А кто этот Красовский? – спросила Машка.
– Яков вам про него говорил. Такой, почти олигарх. Очень богатый. У него здесь вилла, сорок восемь миллионов евро стоит. И через неделю этому Игорю будет пятьдесят лет. Он целый остров для банкета снимает. Там такая программа! Яков ему еще полгода назад помогал талантливых танцоров из Мариинки выискивать.
– Он у тебя еще и шоумен? – спросила Машка.
– Просто у него везде знакомые.
– Нашел? – спросила Машка.
– Архив?
– Нет, танцорок?
– Нашел. У них сейчас здесь репетиции идут.
– Эля, извини, но ты просто дура. Пошел твой Яков к Красовскому. Порепетировал с певичками и танцорками. И с ними заночевал. А ты здесь развела сопли!
– Вы не понимаете. Он бы так не сделал! И обязательно позвонил!
Мы с Машкой переглянулись. Бывают же на свете блаженные идиотки.
– Короче, – сказала Машка. – Если твой ненаглядный к вечеру не объявится, давай отсюда сваливай. Покупай билет и улетай в Москву. Пусть с Яковом его недосупруга разбирается. Не нравится мне история про пропавшие деньги.
– Что ты ей советуешь! – вмешалась я. – А вдруг Якова и правда… того… Она сбежит, то, что она тут жила, все равно узнают. И решат, что она виновата. Я бы дала Якову шанс до завтрашнего утра. Не придет – деваться некуда. Надо заявлять в полицию.
– Слушай, Эля, а паспорт Якова на месте? Ты проверила? Или он его с собой носил? – перебила меня Машка.
– Не знаю. По-моему, с собой. И мой тоже. Сейчас посмотрю…
Эля открыла шкаф с допотопным сейфом, набрала несколько цифр…
Нехорошее предчувствие шелохнулось у меня в районе желудка. Этот орган всегда точно предсказывал приближение трындеца.
Месяцем раньше
…Вообще-то мы попали в эту поездку случайно. Машкина газета готовила рекламную полосу про турагентства. И заказчики остались так довольны Машкиными пиар-статьями, что предложили отдых в Амальфи за полцены. На двоих.
Когда у Машки появляется что-нибудь на двоих, она не раздумывает, где взять пару. На мужиков ни ей, ни мне надеяться тут не приходится. 35 лет – возраст в России критический.
Правда, мы не теряем надежды. Поэтому я пребываю в пассивном поиске – жду, когда умный обаятельный незнакомец свалится на меня откуда-нибудь из космоса. Больше ему взяться неоткуда.
А термоядерная Машка находится в активном перебирании вариантов. Последний вариант только что был торжественно забанен прямо по физиономии: у него обнаружилась не только жена, но и еще одна любовница.
При полной разнице подходов результат был один.
– Итальянцы! – закатывала глаза Машка. – Вот наша надежда! Они последние сексуально активные европейцы. И женятся поздно. То есть прикинь: есть шанс встретить неокольцованного 40-летнего половозрелого мужчину. И попытаться отбить его у итальянской мамочки! Самое главное, Ленка! Их даже не испугает наш ум! Они не говорят по-русски, мы – по-итальянски. Полная гармония! А что, я знаю примеры!
Примером была бывшая Машкина одноклассница, ныне кандидат философских наук. В России такое звание для желающей выйти замуж – проклятое клеймо. А если к этому добавляется бешеное увлечение профессией…
Несмотря на выдающуюся женскую красоту кандидатши мужики сбегали от нее после первого же свидания, а иногда и перед ним.
Машка уж ее уговаривала: «Встретила перспективного кандидата – молчи! Смейся идиотским смехом! Поддакивай! Скрывай свой философский дефект! Ни один мужик не любит, чтобы баба была умнее его!»
Но чуть отойдет, возвращается, а та уже:
– Как? Вы не читали Кьеркегора?
И все. Только что был мужчина, а теперь только сквозняк от него в пространстве.
От горя кандидатша поехала в тур по Италии. И – не вернулась.
В каком-то городке местный мачо, подсев к ней в ресторане, решил, что Кьеркегор – это название коньяка. И на ней женился.
Машка мечтала повторить эту судьбу.
– А после свадьбы ты что с таким мужем будешь делать? Варить бесконечную пасту? – спрашивала я.
– Давай решать проблемы по мере поступления. Сначала найдем мужиков. Потом будем мучиться, что с ними делать!
И мы поехали.
Пока из мужиков около нас вился только этот странный Яков. Ну теперь появился еще Машкин капитан.
Остальные уличные приставалы очень смахивали на классических жиголо. Содержать бедных итальянских бездельников в наши планы не входило.
Впрочем, что бы мы ни планировали, этому не суждено было сбыться.
Я поняла это, как только Эля раскрыла дверцу сейфа.