Остров света
Шрифт:
Африканыч сказал:
– Марья Дмитриевна, ну правда, не сердитесь на нас! Мы просто очень хотели помочь Стасу!
Самвел отозвался, словно эхо:
– Да, мы очень хотели помочь!
– Помочь? – переспросила Маша. – Помочь! Вы знаете кто? Вы все тут натуральные психи! Уроды чертовы!
– Ну, урод здесь, положим, один я! – добродушно заметил Самвел. – А насчет психов – это ты попала в точку!
– Ага! – с воодушевлением подхватил Африканыч. – Что мы психи, это всем известно! У нас даже фирма так называется – «Крейзи Кингз»! То есть «безумные короли»!
«Ну как дети, абсолютные
– А почему «короли»?
Тут Африканыч и Самвел посмотрели на Стаса. Самвел сказал:
– Стас, да перестань ты барражировать! Сядь и объясни девушке, почему мы короли!
Толстяк нерешительно присел на краешек стула, бросил взгляд на Машу. Вид у него был такой виноватый и вместе с тем нелепый, что Маше стало смешно, и она, не утерпев, прыснула в ладошку. Увидев это, Стас осмелел:
– Маша, мы – короли фондового рынка! Мы – принцы инвестиций…
– И еще магнаты виртуальных финансов! – влез Африканыч.
Слышать такие слова из уст этого с виду совершеннейшего громилы было довольно странно.
– Короче, мы умеем, не выходя из офиса, делать деньги из чего угодно! Прежде всего, конечно, из самих денег! Мы делаем много денег, огромные кучи денег! – заключил Самвел.
Остальные весело закивали, как-то совершенно по-детски – мол, да, правильно, огромные кучи денег: Маше показалось даже, что они сейчас, взявшись за ручки, пойдут вокруг нее хороводом. Девушке стало вдруг весело и спокойно. Она почувствовала, что голодна, и ехидно поинтересовалась:
– Скажите, а что, у финансовых королей так принято – морить гостей голодом?
Хозяева переглянулись. Африканыч вскочил со стула.
– Счас мы все организуем!.. Григорий! Гриша! – позвал он.
И тут же словно из-под земли в комнате появился тот самый парень в кожаной курке, что следил за Машей часом раньше.
– Ну и чего орем? – не очень любезно поинтересовался он.
– Гришенька, золотой ты наш! – обратился к нему Африканыч. – Ты бы нам организовал тут чего поесть-попить, а? Гостья наша, понимаешь, кушаньки хочет!
Тот, бросив на Машу короткий взгляд и вроде бы даже дружески подмигнув ей, ответил:
– Да какие проблемы, парни! Ща все будет!
И после этих слов умчался.
– Григорий – он нам как отец родной! – пояснил Маше Самвел. – Мы же трое – типичные «ботаны», руками вообще ничего не умеем! А Гриша у нас – и завхоз, и электрик, и водитель, и охранник… Даже повар, если нужно!
– А я думала, он частный сыщик! – произнесла Маша.
– И это тоже! – заверил Африканыч.
Буквально в течение двадцати минут стол был накрыт. Такого странного пиршества Маша в своей жизни еще не видела. На столе появилась не пойми откуда невообразимая мешанина из самых разных и неожиданных продуктов: чипсы, пепси-кола, пиво… И рядом – бананы, пирожки мамы Стаса, корейская цветная капуста в пластмассовой мисочке. Красные вареные раки на газетке. Копченый окорок. Дюжина устриц на фарфоровом блюде, под прозрачной крышечкой. Банка сардин, оливки. Бутылка красного французского вина. И тут же – банальные московские пончики в полиэтиленовом пакетике, обильно посыпанные сахарной пудрой.
Однако странную компанию ассортимент этот, казалось, нисколько
– Мужики, к столу! – И тут же спохватился: – И вы, Машенька, конечно, тоже!
– Стас, вы уж решите, как мы друг к другу обращаемся, на «ты» или на «вы»! – попросила Маша, – А то я вконец запуталась!
– А вы бы сами как хотели? – поинтересовался Стас.
– Давайте… то есть… давай на «ты»! – предложила девушка.
– Идет! – сказал Стас.
А Африканыч поинтересовался:
– Это соглашение всех касается?
– Конечно! – улыбнулась Маша. – Только вот… Можно, я вас буду звать по имени? А то Африканыч – это как-то странно звучит.
– Не «вас», а «тебя»! – поправил Машу Самвел, прихлебывая из бокала вино. – А зовут его Костя! А меня – Самвел! – добавил он.
– Это я уже поняла! – улыбнулась Маша. – Костя, налей мне тоже вина, пожалуйста!.. И еще дай мне чипсов, потом один банан… И еще ветчины! И парочку пончиков!..
Плотно пообедав, Матвей Ермилов снова принялся звонить Маше. Но к телефону никто не подходил.
– Блин! – произнес Матвей. – Куда же Машка подевалась-то?
От нечего делать он включил телевизор. Там шел сериал про школьников. На экране две очень симпатичные девчонки сплетничали о своем однокласснике. А сам этот их одноклассник, рыжий разбитной пацан, спрятавшись неподалеку, подслушивал их разговор. Причем девчонки вроде бы об этом знали, но старательно делали вид, что не знают. А сам этот рыжий тоже вроде догадывался, что девчонки знают о том, что он их подслушивает. Но виду не подавал. Минут пять Матвей добросовестно пытался разобраться, в чем у них там дело. Но, так и не поняв, плюнул и переключился на музыкальный канал. Здесь лидер популярной панк-группы строил зрителям страшные рожи и зловеще завывал при этом нечто совершенно безумное. Матвей послушал его немного и выключил телик.
«Чем бы заняться?» – подумал он. Вдруг он понял, что обманывает себя, что, не застав Машу по телефону, сразу же решил где-то в глубине себя посвятить вечер «Острову света». Но все это время притворялся перед самим собой, будто ничего такого не решал.
– Да что за черт! – зло сказал Матвей. И подумал: «Что за игра такая прилипучая! Вот нарочно не буду играть, и все! Из принципа не буду!»
Конечно, уже минут через двадцать Ермилов снова сидел за компьютером. Но, как оказалось, что-то в его отношении к игре изменилось. После разговора с Егором Андреевичем Матвей уже не мог воспринимать игру по-прежнему. В голове его все как-то расставилось по своим местам. В конце концов, игра – это просто игра, а жизнь – это жизнь. И теперь виртуальная реальность «Острова света» не казалась Матвею такой уж притягательной.
Поиграв часок, Матвей без сожаления оторвался от компьютера. Он снова позвонил Маше, и снова ему ответили длинные гудки. Тогда Матвей решил заняться уроками. А часов в десять вечера он опять набрал знакомый номер.
Трубку взял Машин папа:
– Здорово, Ермилов. А Маши нет дома. Я думал, она у тебя!
– Понимаете, Дмитрий Петрович, – начал Матвей, – мы с ней собирались вечером встретиться, а она пропала куда-то! Я даже волноваться начал!
– Пропала? – с тревогой в голосе переспросил Машин отец.