Остров Таусена(изд.1948)
Шрифт:
Запасы их давно уже стали истощаться. Но, впрочем, мы успешно применяем гипофизарные инъекции не только к осетровым, но и к разным другим породам.
— Я еще припоминаю, — сказал Таусен, — что метод гипофизарных инъекций почти одновременно был предложен лет пятнадцать назад одним из советских ученых и кем-то и Бразилии. Рыбам впрыскивают гормон передней доли гипофиза? — обратился он к Софье Ефимовне.
— Да, — ответила она.
Они стояли недалеко
— Уже тогда было установлено на практике, — говорил Таусен, — что этот гормон повышает выделение икры и молок и способствует наилучшему оплодотворению. Но ведь многочисленные опыты показали, что это дело имеет лишь лабораторный интерес. Помнится, тот бразилец уверял, что инъекция гипофиза вряд ли найдет практическое применение. Но, судя по тому, что я вижу, он ошибся.
— Безусловно, — сказал Гущин. — Никто так не ошибается в своих предсказаниях, как пророки ограниченности человеческого знания.
— Мне знакомо это изречение, которое вы привели, — сказал Таусен, — но не помню, откуда оно.
— Из Тимирязева, — ответил Гущин.
— Из его книги «Исторический метод в биологии», — уточнил Цветков и добавил:
— Особенно, конечно, это относится к практическому применению научных достижений в нашей стране.
— Тимирязев — великий русский ученый… и революционер… — задумчиво произнес Таусен.
— Коммунист! — вставил Гущин.
— Да… я чтил его как биолога и недостаточно обращал внимания на идейную сторону его жизни и творчества. А теперь я начинаю понимать, что она не менее существенна… Наверно, потому-то каждая правильная идея у вас как бы попадает в какой-то множительный аппарат и приобретает гигантский творческий размах.
— А какие рыбы относятся к осетровым? — вдруг спросил Гущин. — Я знаю осетра, стерлядь…
— Еще белуга, севрюга, калуга, — перечислила Софья Ефимовна.
— Я не думаю, — медленно сказал Таусен, — чтобы этот рыбозавод был у вас одним из немногих.
— Это доказывает, — подтвердил Цветков, — что вы уже уловили характер наших масштабов. Да, таких питомников у нас много, в разных областях страны, и из них непрерывным потоком идет пополнение в наши реки, озера и моря.
После осмотра завода Липкина пригласила гостей обедать. И тут спохватились, что нет Кнуда. Его нашли в цехе, где он успел подружиться с работницами.
За обедом Цветков, покосившись, в сторону Таусена, обратился к Софье Ефимовне:
— Ну, как здоровье
— Я как раз вчера получила от нее письмо, — ответила Липкина. — Она вернулась с курорта. Врачи нашли, что она вполне здорова, и она начала работать.
— Ваша сестра, очевидно, была серьезно больна? — участливо осведомился Таусен.
— Да, — просто ответила Софья Ефимовна, — у нее был рак пищевода.
Таусен даже встал со стула:
— Был? Но как же так…
Кнуд с изумлением и даже испугом смотрел на Таусена, не понимая, что происходит.
Софья Ефимовна засмеялась:
— Очень просто: его вырезали.
Таусен сел, но по-прежнему не принимался за еду.
— Кто вырезал?
— Луковников, — сказала Софья Ефимовна. — Да будете вы, наконец, кушать? Уха остынет.
Но Таусену было не до еды.
— О Луковникове я, конечно, слышал, — тихо сказал он, — такой знаменитый хирург… Но разве рак пищевода оперируют?
— Вполне.
— О, если бы знать раньше! — взволнованно сказал Таусен, но усилием воли взял себя в руки и начал есть.
— У нас уже лет пять широко практикуются операции рака пищевода, — говорил Цветков. — Теперь эта область не считается недоступной для хирургического вмешательства. Прежде боялись внести инфекцию в грудную полость при таких операциях, но теперь хорошо разработана техника шва и, кроме того, применяют пенициллин, так что эту опасность можно считать устраненной.
— А давно сделали вашей сестре операцию? — спросил Таусен, с некоторым недоверием глядя на Липкину.
— Отлично понимаю ваш вопрос, — сказал Цветков. — Вы хотите знать, может ли быть рецидив? Не может. Конечно, тут дело не ограничивается одним хирургическим вмешательством. Одновременно производится общее лечение.
— Какое же, какое? — настаивал Таусен.
— Если вы не будете обедать… — с притворной угрозой в голосе начала Софья Ефимовна.
— Буду, буду!
И он принялся за отличную янтарную уху.
— Видите ли, — рассказывал Цветков, — сейчас наши физиологи уже окончательно установили, что один из гормонов, а именно мужской, мешает в живом организме одним тканям разрастаться за счет других. Косвенное подтверждение этому находят в том, что женщины гораздо чаще болеют раком, чем мужчины. Этот гормон вводят больным в определенных дозах. Но внутреннее лечение состоит не только в этом, — оно комбинированное. Больному вводят такие микроорганизмы, которые уничтожают раковую опухоль, гарантируя в то же время невозможность метастаза.