Остров в наследство
Шрифт:
– Добрый вечер, – произнесло привидение по-английски.
– А, это вы?
Показалось? Или она действительно услышала вздох облегчения? С Рика слетел хмель. Пьяная усмешка исчезла.
– Что случилось, мисс Нортон? – сухо спросил он.
– Нам нужно поговорить. Это важно.
Рик не двинулся с места:
– Говорите. Я слушаю.
– Я нашла своих друзей, – начала было Ирис, но капитан перебил ее с плохо скрытым раздражением:
– И теперь вы собираетесь домой, в Англию. Хорошее дело, давно пора. Но оно вполне терпит до Тортуги.
Примирившись
– «Стейк» идет на Эспаньолу. Мне нужно быть там.
– Что за новая блажь? – удивился капитан. – Значит, мое общество вас уже не устраивает?
– Пока устраивает, но скоро перестанет, если вы и дальше будете грубить мне без всякого основания, капитан Рик, – отчеканила Ирис. – Я смогу попасть на «Стейк»?
Капитан тряхнул головой и через силу улыбнулся.
– Простите. Я не хотел вас обидеть… Так зачем вам на Гаити?
– Я же объяснила. Я нашла Мак-Кента и Дика Вольнера. Теперь я знаю, что Джордж и Мэри на Гаити. Их захватил Родриго де Вальдоро, неизвестно для чего, но наверняка это что-то ужасное! Понимаете? Я должна им помочь.
– Вы с ума сошли, – потрясенно вымолвил Рик. – Ведь этот испанец спит и видит, как бы заполучить вас, Ирис. Ведь он еще не забыл, что случилось с его отцом.
Ирис кивнула. Резко. Упрямо. Этот довод не сразил ее, а лишь подстегнул горячий нрав. Упорства, которым наделил ее Бог, хватило бы на троих, а вот благоразумия явно не хватало.
– Я буду осторожна. Родриго не знает меня в лицо.
Рик провел по лицу ладонью, стирая остатки видения.
– Не говорите глупостей, Ирис. Вы же не ребенок.
Отстранив ее рукой, он вышел к трапу и спустился вниз. Она рванулась было за ним, но остановилась, комкая концы шали.
– Вы можете думать об этом, что хотите, а я буду делать, что должна! – яростно крикнула она в удалившуюся спину. – Я найду способ. Если вы не дадите шлюпки, я отправлюсь туда вплавь!
Рик ее не услышал.
Берег стремительно таял вдали. Зеленоватая волна легко несла «Сан-Фелипе», даже не замечая тяжести великолепного фрегата. Переложили руля, и солнце ударило в глаза молодому идальго. Дон Родриго отвернулся и торопливо спустился вниз. Он не был моряком, не любил моря и был вынужден слепо положиться на капитана, которого нашел Хосе Мартинес. Впрочем, тот дело знал и правил кораблем и командой железной рукой.
Услышав перебор струн, Родриго заторопился. Он любил слушать старинные баллады, когда их пела Беатрис своим низким, красивым голосом. И не любил торчать на мостике, там было жарко и скучно. Нет, тысячу раз прав Хосе – нужно как можно скорее отделаться от этого наследства. Жених Беатрис – моряк, вот пусть и забирает старое корыто в качестве приданого. А больше ему дать все равно нечего. Да и незачем. Пусть будет доволен, что породнился с семьей де Вальдоро. Родриго толкнул дверь в каюту и прямо с порога наткнулся на гневный взгляд
– Почему у меня забирают горничную? – возмущенно спросила Беатрис, – ваши люди, этот несносный Мартинес и второй тип такого же бандитского вида сказали, что это ваш приказ. Я не отпустила Марию.
Родриго с досадой поморщился.
– Эта девушка – моя пленница. У меня на нее свои виды. А у вас есть Лоа.
– Но я хочу, чтобы мне прислуживала белая женщина. И к тому же Мария отлично справляется. В угоду вашим желаниям я согласилась смешать свою кровь с кровью крещеного иудея, а вы отбираете у меня даже то малое, что я осмелилась взять.
Родриго по опыту знал, что когда сестра в таком настроении, с ней нужно немедленно мириться. Он деланно улыбнулся.
– Ну, ну, сестренка… Чем я заслужил такие упреки? Я нашел вам прекрасного жениха. С его богатством вы станете королевой, и, ослепленные блеском вашего золота, люди забудут о нечистой крови вашего мужа. Кроме того, он стар и долго не протянет. Наверняка у вас не будет детей, и ваша кровь, Беатрис, останется такой же чистой, как вода в колодце часовни Святой Гуадалупе. Когда же он умрет, вы, молодая и богатая, сможете осчастливить любого из этих надменных мальчишек, которые считают своих предков чуть не от Адама и не имеют ничего, кроме шпаги.
Беатрис слушала терпеливо, зная, что упрямство брата превосходит даже ее собственное, а говорить с ним о безнравственности того, что он задумал, все равно, что вычерпывать море ложкой. Когда он наконец закончил разглагольствовать, девушка спросила:
– Так как же Мария?
– Пусть остается до свадьбы, – отмахнулся Родриго, – потом я ее заберу. Не дуйтесь, сестра, у вашего будущего мужа полно прислуги.
Оставшись одни, девушки переглянулись.
– Вы молодец, госпожа, – сказала англичанка, глядя на волнующееся море сквозь стекло. – Я было решила, что все пропало. И вы, госпожа, и мой побег, и милорд…
– Пока живешь – надейся! – проговорила Беатрис, – и нет такой беды, чтобы пришла навсегда. Кроме смерти, но это не беда, а просто конец дороги.
– Вам надо было говорить об этом с моей бывшей хозяйкой, да упокоится душа ее с миром. Тоже, вроде вас, упрямая была да гордая, да только толку с ее упрямства, – вздохнула Мэри, – сейчас где-то в этих водах рыбу кормит. А он до сих пор тоскует по ней, дурачок несчастный.
Неожиданно Мэри расплакалась. Беатрис подошла и обняла ее за плечи. Властный тон испанки смягчился.
– Что случилось, девочка? Я не верю, что ты потеряла мужество. Твое тело больше не страдает от грязи и холода, но ты по-прежнему грустишь. Значит, страдает душа. Кто он, Мария?
– Милорд… граф Эльсвик, – испуганно прошептала Мэри, – и я его… так люблю.
– Видно, Мария, ты из тех, кто только плачет и молится, чтобы Господь послал счастье, но и шагу не сделает ему навстречу, – проговорила Беатрис, обнимая подругу. – Он был помолвлен с другой, но сейчас-то ее нет, а ты жива.