Остров. Трилогия
Шрифт:
Наконец один из штатских — постарше — коротко кивнул, придерживая рукоять засунутого за пояс длинного меча, подошёл к ожидающим решения своей участи пленникам и, пробежав пустыми глазами по лицам, скривился. Как будто почувствовав его недовольство, младший весело оскалился и громко посоветовал:
— Кас, а ты им строевые занятия устрой! А то не моряки, а «мясо» какое-то!
В ответ на эту насмешку высокий старый орк со знаками различия капитана попытался отвесить юнцу подзатыльник, но молодой нахал, не переставая улыбаться, ловко и явно привычно увернулся, мгновенно оказавшись в двух шагах от опасности. Старший же, скривившись ещё сильнее, наконец-то заговорил:
— Наказание за пиратство — виселица либо
Подождав немного на случай, если желающие вдруг отыщутся, молодой человек продолжил:
— Те, кто согласен перейти на службу острову, тоже могут выйти сюда, они будут помилованы.
Строй опять не шелохнулся: случайных людей среди моряков давно уже не было. Все, кто посчитал присягу утратившей силу, разбежались ещё десять лет назад.
— Что ж, — усмехнулся пустоглазый, — тогда… — он сделал небольшую паузу и объявил: — Вы приговариваетесь к каторжным работам на срок пятнадцать лет! — по рядам прокатился удивлённый вздох. — Те, кто будет работать хорошо, получат свободу через десять лет! Вопросы?
Казус Беллиус (Людоед)
Сергей тоже высказался:
— Я надеюсь, что кто-нибудь попытается сбежать. Очень надеюсь. Потому что, — тут он покосился на меня, — по милости некоторых я остался без подопытных.
А потом, когда мы уже отошли, объяснил:
— Это сейчас они счастливы, потому что легко отделались. А завтра, на марше, некоторые начнут думать, что могут отделаться ещё легче.
Я возражать не стал. Он прав. Люди — существа неугомонные. И если не завтра, то послезавтра или через день кто-то из этих морячков попробует уйти не прощаясь. И не подозревая, что, кроме четырёх десятков конвоя, поблизости будут находиться три пятёрки. С магами, недавно выучившими «кислоту» и «пробку». И «брызги», работающие так же, как «кислота», но не по всему телу, а по отдельным его частям. И я, кажется, знаю, какое именно заклинание маги пятёрок будут испытывать в первую очередь.
Сергей
Как-то так получилось, что две новости пришли почти одновременно. Первую — наши группы перешли границу Империи — мы получили во второй половине дня по амулету, оставленному блондином. Вторую, что у Лин немного ниже пупка теперь явно не жировая складка, я обнаружил сам. Ночью.
— Лин, а у тебя точно животик! — третья, что мне не мешало бы подумать перед тем, как что-то сказать, давно не новость. И мои дражайшие тут же подтвердили это, устроив избиение мужа подушками.
Минут через пять экзекуторши притомились и занялись исследованием выпуклого образования. В смысле, ощупыванием, поглаживанием, прикладыванием уха (кто доставал) и нашёптыванием, что там, внутри — такое «ути-пути»! Такое! И что все его любят, и что все его ждут, и что оно такая лапочка… Ага. Вот только кто бы мне объяснил, почему раньше так не делали? Ждали возможности наехать на меня за невнимательность? Или просто шеи длинные? В смысле, доходит долго? Типа, заметили-то давно, но пока сообразили!.. О женщины!.. И как-то там дальше. [32]
32
В. Шекспир. О женщины! Вам имя — вероломство!
Эта возня продолжалась недолго: малышки и без того устали. Так что скоро обе посапывали носиками, чему-то улыбаясь. А я всё лежу. Потому что не
Я лечу. Быстро и, судя по чёрному, а не голубому как обычно, небу, очень высоко. Впереди что-то тёмное. Оно тоже летит, пытаясь удрать, однако я быстрее, и расстояние между нами хоть и медленно, но сокращается. Наконец в мозгу мелькает «Пора!», и вперёд вырываются две дымные струи, настолько горячие, что светятся ярко-оранжевым. Тело тут же само закладывает левый вираж буквально на кончике крыла (прощайте, законы физики!), а где-то на заднем плане бьётся недоумение: «Откуда у меня подкрыльевые пилоны?! Я же дракон!» Однако эта посторонняя мысль быстро остаётся за хвостом: раздумывать некогда, бой ещё не окончен. Опять погоня, в этот раз значительно более короткая, и опять — «Пора!». Только теперь следы ракет (ракет?!) совсем другого цвета. Серебристо-голубоватого. И опять враг (враг! Я это точно знаю!) пытается уклониться, и опять дымные хвосты слегка изгибаются и вспыхивают, настигнув цель. Только уже не ослепительно-белым, как в первый раз, а беспросветно-чёрным. Возникшее на месте противника пятно мрака не успевает рассеяться, а я уже знаю: всё, работа сделана, можно возвращаться на базу. И тут же откуда-то издалека долетают два женских голоса, с тревогой зовущие какого-то Сергея… Сергея?! Это же мой позывной! Это я! С трудом шевеля пересохшими губами, шепчу:
— Цель уничтожена! Задание выполнено! Возвращаюсь!
Взгляд со стороны
— Деда…
— Ну что у тебя опять?!
— Деда, мне сон снился. Только что.
— Рассказывай.
Смотритель
Сон, говоришь. Сон… Да нет, мальчик, не сон это был. А настоящий, как ты сказал, боевой вылет. И не будь ты из мира, где воюют совсем по-другому, неизвестно, чем бы всё кончилось. Охо-хо-хо-хо! А ведь договаривались же! До-олго договаривались! А тут?.. Лиг!.. Лигас! [33] Отзывайся давай, сопля зелёная!..
33
Лигас Хитроумный. Бог торговли и воровства.
Взгляд со стороны
— И чё те не спится-то, гриб старый?!
— Договор мешает! Который вы не соблюдаете!
— Соблюдаем! За подопечным твоим присматривали и присматриваем!
— А прорыв?
— Сегодняшний, что ли? Так перебили всех! Одного — Варг, второго — Арус… [34] Слабенький он, прорывчик-то.
— А третьего?
— А не было тре… Что?!
— То! Спасибо скажи, что малыш из беспокойного мира. А то было бы сейчас…
34
Арус Терпеливый. Бог смерти и повелитель царства мёртвых.
Варг Сильный. Бог войны.
— Погодь… ага… ага… Тьма! Вот же!..
— Потом ругаться будешь! Я, между прочим, спать хочу. Ночь у меня тут.
— Ладно-ладно, старик! Всё! Говори, чего хочешь.
— За девочками его присмотрите. И чтобы родили хорошо.
— Старый, а ты не слишком, а? Мы раз всего ошиблись! А тут — две девочки, три детёныша! Итого — пять!
— Пять, говоришь?! А сколько вас там? Ошибившихся?
— Торгаш. Старый упёртый торгаш.
— А…
— Договорились!
Казус Беллиус (Людоед)