Остров
Шрифт:
В шлюпке нас оказалось шестеро: сам Тэйлор, доктор, два человека, Морган и Хантер, чем-то похожие друг на друга неразговорчивые крупные парни. Я знал их, видел в доме Тэйлора, когда готовились к отплытию. Кроме них с нами отправлялся еще и матрос по имени Том Джойс.
Нам пришлось подождать, пока того найдут и приведут к шлюпке – сам он мог передвигаться с трудом. Том опирался на палку и подволакивал левую ногу, морщась при этом от боли и ругаясь сквозь зубы – каждый шаг давался ему нелегко. Остальные матросы, да и Смит заодно, смотрели, как Джойс усаживается в шлюпку не просто с удивлением – они явно не понимали, что происходит и зачем Тэйлору понадобился
Том еле-еле перебрался через борт шлюпки, плюхнулся на лавку, положил палку на колени и схватился за канат. При этом Джойс недобро глянул на Тэйлора, на его людей, но промолчал, перечить хозяину «Изольды» не решился. Да и вид при этом у Тэйлора был такой, что никто не осмелился бы спросить его о чем-либо. Я тоже решил пока помалкивать, на всякий случай нашел под курткой кобуру с выданной мне доктором за пару минут до отплытия «береттой» и почувствовал себя увереннее.
Сам Лесли и Тэйлор прихватили из оружейки по хорошему карабину, Морган и Хантер держали в руках короткие автоматы, и мне подумалось, что у нас все будет хорошо. Мы быстро осмотрим остров и скоро вернемся, правда, я не заметил в шлюпке ни фляги, ни канистры – ничего, во что можно было бы набрать воду, но не придал этому значения. Мы же отправляемся на разведку, нам всего-то и надо – найти этот пруд, а завтра водой из него мы заполним все свободные емкости, что найдутся на «Изольде».
Шлюпку опустили на воду, Хантер и Морган взялись за весла, Джойс сплюнул в воду и принялся смотреть на приближавшийся берег. Шлюпка быстро шла к нему, обогнула разбитый причал, потом ее днище заскребло по песку, и она сбавила ход. Мы по очереди оказались на берегу и принялись осматриваться, Хантер помог Джойсу выбраться на берег, и наша компания полностью оказалась на острове, на пляже, что уходил от нас в обе стороны. Справа он заканчивался небольшим, едва различимым с моря строением, а слева, метрах в трехстах, начинался сосновый лес. Песок тут был мелкий и приятно хрустел под ногами, повсюду валялись покореженные пластиковые лежаки и торчали металлические штыри, на которых когда-то крепились зонтики от солнца.
Джойс сплюнул в воду и принялся смотреть на приближавшийся берег. Шлюпка быстро шла к нему, обогнула разбитый причал, потом ее днище заскребло по песку, и она сбавила ход. Мы по очереди оказались на берегу и принялись осматриваться, Хантер помог Джойсу выбраться на берег, и наша компания полностью оказалась на острове…
– Идем вон туда, – после совещания с братом сказал Тэйлор и показал в сторону белого здания, почти скрытого стволами сосен и густым кустарником.
И мы пошли по когда-то выложенной плиткой, а сейчас почти невидимой под разросшейся травой дорожке, двигались цепочкой по одному, первым был Морган, а Хантер шел чуть сбоку от нас, периодически пропадая из виду. Я шел следом за доктором, а позади плелся Джойс, я слышал, как он на все лады кроет шепотом хозяина «Изольды».
Дорожка вела в гору, довольно крутую, но поднимались мы быстро. Темп задавал Тэйлор, он шел первым и ни на секунду не сбавлял
Мы оказались на самой высокой точке острова, не сговариваясь, подошли к уцелевшей над склоном белой скалы ограде и стали смотреть по сторонам. Высокие сосны, лагуны цвета аквамарин и белоснежные песчаные пляжи – перед нами точно ожила картинка из рекламного буклета для богатых путешественников. Скалы здесь расколола глубокая расщелина, из нее поднимались пушистые верхушки сосен, в них гулял ветер, а внизу блестела ярко-голубая вода. Дальше белые и синие пятна перемежались сочно-зелеными, и трудно было разобраться, где тут вода, земля и деревья.
– Красивое место, – сказал доктор. – Похоже на курорт для богатых бездельников. Должно быть, они славно проводили здесь время. Чистый воздух, уединение, покой – что еще нужно человеку, чтобы отдохнуть как следует…
Видимо, созерцание пейзажа настроило его на философский лад, доктор хотел сказать что-то еще, но нас окрикнул Тэйлор. Вот уж кто ни на мгновение не отвлекся на местные красоты, он очень спешил, у него была цель, и Тэйлор рвался к ней и злился оттого, что хоть и подобрался к ней вплотную, но все еще не видел ее перед собой. Досталось и Джойсу. Тот все еще тащился в горку и весь побагровел от натуги, услышав хозяйский окрик, перестал вертеть головой по сторонам, заторопился и едва не свалился на площадку, где мы ждали его.
Тэйлор не дал бедолаге передохнуть, он просто пошел дальше, к зданию, вернее, к зарослям, что окружали его, и нам всем ничего не оставалось, как направиться следом. Правда, на этот раз шли медленно, и когда я сунулся обогнать доктора, тот придержал меня, не пропустил вперед. Морган и Хантер быстро осмотрели окрестности, добрались, по их словам, вплоть до провала, что был когда-то главным входом, и даже заглянули внутрь, но никаких опасностей по дороге не встретили. Но в двухэтажное строение все же решили не соваться, обогнули его и оказались с другой стороны. Ветра тут вообще не чувствовалось, о нем говорили только верхушки деревьев, что дружно клонились в сторону моря, а за белыми стенами была тишь да гладь.
Тут было хорошо заметно, что отель люди покинули очень давно. На месте клумб, дорожек и газонов росли кусты и тонкие молодые сосны, трава поднималась нам по щиколотку, а в зарослях я разглядел несколько скамеек и фонарных столбов, но подобраться к ним было бы невозможно – так густо оплела их растительность. Да мы и не пытались, просто шли мимо, приминая высокую траву и постоянно оглядываясь по сторонам на каждый подозрительный шорох или треск, но ничего страшнее пары взлетевших довольно крупных птиц не встретили.
Постепенно мы оказались в центре внутреннего двора, еле продравшись через заросли цветущего олеандра. Узкие листья и лепестки падали нам на головы и плечи, мы пробирались боком через частокол тонких кривых стволов и оказались на неширокой площадке, заросшей ярко-зеленой травой. Росла она так, будто ее высадил опытный садовник: образовала правильный прямоугольник и поднималась довольно высоко. Трава, высокая и прямая, чуть сужалась к верху и немного выгибалась, лист внутри образовывал что-то вроде ложбинки, а края при этом были зазубренными, как у пилы.