Острова и капитаны
Шрифт:
Гай вспомнил запах елки, который смешивается с запахом печи, истопленной березовыми дровами, лиловый вечер за морозными стеклами, позванивание шариков, ощущение спокойного праздника и уюта в старом, но крепком доме, где ничего плохого не может случиться, потому что каждому здесь хорошо и вся семья вместе… И маленький месяц подмигнул Гаю. Дружески так подмигнул, как прибежавший с улицы Юрка…
Гаю стало капельку легче. Однако тревога не уходила, притаилась рядышком. Гай сквозь дремоту продолжал слушать шаги
Да что же это такое? Куда Толик провалился?
Может, пойти на причал, подождать там? Все же не так одиноко… Но при мысли о крутых тропинках беспомощно заболело все тело… Или позвонить с ближнего автомата в лабораторию? Телефонистки на заводском коммутаторе не очень-то охотно соединяют, но можно попробовать… Двушку надо…
Гай привстал, шаря по карманам… и внизу хлопнула дверь.
И шаги на ступенях!
И веселый голос его:
— Добрый вечер, Агния Леонтьевна! А этот пират уже дома?
Гай бухнулся навзничь и сделал вид, что внимательно читает «Ежегодник».
— Привет, Майк!
Он никогда не называл его Гаем. Говорил «Мишка», просто «Миш», а чаще полушутливо: «Майкл», «Мишель», «Майк»…
— Привет, — гробовым голосом сказал Гай.
— А чего валяешься? Меланхолия?
Он еще спрашивает!
Гай перевернул страницу. Толик постоял посреди комнаты. Проворчал, явно пряча за недовольством виноватость:
— Не ужинал, конечно… Мог бы и сготовить что-нибудь. Яичницу соорудить — дело нехитрое. Не маленький…
Это было уже слишком.
— Я приготовил бы яичницу, — стеклянным голосом сказал Гай из-за книги. — Если бы ты не провалился куда-то!
— Ох ты, господи! — Толик сел на табурет. — Мишель! Ну что такого случилось?
— Сам обещал, а сам… Если обещал, надо по-честному, а не врать… — Гай поперхнулся. Во-первых, ему что-то шепнуло, что про честность сегодня особенно-то не надо. Во-вторых, он прилагал старания, чтобы не разреветься.
— Ну, опоздал на катер. Обстоятельства всякие… Бывает же! — сказал Толик.
Гай старательно перевернул лист.
— Миш…
— Сам только и знаешь: «Я за тебя беспокоюсь, я за тебя волнуюсь…» — выдохнул Гай. — Думаешь, ты один умеешь беспокоиться?
— Ну, всего-то несчастных сорок минут…
— Почти час! А если бы я на столько опоздал?
— Ладно, — вздохнул Толик. — Ты уж меня прости…
А он и так простил! Сразу же! Внутри у Гая булькало ликование, что все в порядке и вот он, Толик! Прямо хоть на шею ему кидайся! Но Гай не кидался и даже не смотрел. Словно рядом с ним уселся на диван другой мальчишка — с упрямой обидой и зажатыми слезами.
— Хлеба-то мы не купили, — деловито размышлял вслух Толик. — Ладно, займем у доброй тетушки Агаши. И что-нибудь
Гай безмолвствовал. Толик шагнул к нему:
— Что читаешь? — Глянул на обложку. — Батюшки, да что ты здесь нашел?
Гай слегка потеснил с дивана своего насупленного двойника. Хотя и суховато, но ответил:
— Нашел…
— Что?
— Вот… — Он показал на месяц. — Кругом математика, а он как с елки…
— А ведь правда! — Толик нагнулся, разглядывая месяц-малютку. И вдруг сказал доверительно (видимо, подлизываясь): — А он для меня старый знакомый. Тоже с елкой это связано… Я про него стихи сочинил, когда был такой, как ты.
— Ну? — с хмурой требовательностью сказал Гай.
— Что?
— Какие стихи-то?
Толик смущенно покряхтел.
— Такие вот…
Месяц звонкий и рогатый С неба звезды сгреб лопатой. Новый год, Новый год, Нынче все наоборот…«Наоборот» — это потому, что перед Новым годом всякие чудеса случаются… Ну как?
— Ничего, — сказал Гай. — Только похоже на другое:
Рыжий, рыжий, конопатый, Убил дедушку лопатой…Толик захохотал, схватил Гая за плечи.
— Ну, критик!.. За такую непочтительность к талантливому дядюшке — наряд на кухню!.. Пошли готовить глазунью.
Но Гай выскользнул из его ладоней. Пальцами притянул к носу рукав Толика.
— Та-ак… «Красная Москва», да? У нашей Галки такие же духи.
— Ну… и что? Не выдумывай давай.
— У меня, между прочим, нос как у охотничьей собаки…
— А у нас в лаборатории, между прочим, такими духами старушка машинистка Наталья Петровна себя опрыскивает. А я рядом с ней сидел, письмо диктовал гидрографам…
— А помада на щеке у тебя тоже от нее?
Толик хлопнул себя рядом с ухом, словно убивал комара.
— Я пошутил, — деревянным голосом сообщил Гай. — Нету помады.
— Знаешь ли, дорогой… — Толик встал. — Я не думал, что ты такой провокатор.
— Еще и обзывается, — буркнул Гай, чувствуя, что перегнул.
Толик стал перебирать на подоконнике тарелки. Гай сказал ему в спину:
— А стихи сочинять — это хорошо. Вот когда если гуляешь с кем-нибудь по парку или вообще… Девушкам нравится, когда им стихи читают.
— Ты-то откуда это знаешь? — осведомился Толик.
— Из книжек.
— Я стихи не сочиняю… Я в жизни всего два стихотворения написал. Про месяц да еще про Крузенштерна…