Острова капитана Блада
Шрифт:
— Этот? — недоуменно уставился на меня полковник. — Этот набор костей? Зачем он нужен? Пусть его берет, кто хочет!
— Этот мошенник хоть и худ, зато на диво вынослив, — влез в разговор капитан нашего корабля, и начал меня расхваливать. Типа, и по дороге я умудрился не сдохнуть, и остальных пленников успешно лечил.
— Положитесь на вашу племянницу. Женщина может верно оценить мужчину с первого взгляда, — захихикал губернатор.
А, так это не жена, а родственница? Ну и чего полковник замер, как столб? Вообще-то, за такую сомнительную шутку, которую отпустил губернатор, нужно зарядить шутнику в морду. Вон как девица скривилась, словно кислый лимон слопала.
— Десять
Кандалы с рук нам сняли, а к ноге прицепили довольно занятное украшение — тяжелый шар на короткой, толстой цепочке. Ходить с ним было не слишком удобно, а о побеге можно было забыть. И даже не потому, что вес конструкции был большой. Она вместе с цепью килограмм на 13 потянула бы. Так ведь в ногах станет путаться, сволочь, и цепляться за все подряд. А из-за длины цепочки шарик и в руки взять неудобно — нагибаться приходится.
Словом, приличное противоугонное средство. Наверняка, не раз проверенное и доказавшее свою эффективность. А к нам еще и вооруженного охранника приставили. Ну что б уж наверняка. Да и сам Бишоп, сев на коня, демонстративно похлопал себя по боку, привлекая внимание к пистолету. Типа, рыпнемся куда-нибудь, и нас пристрелят. Хотя я, если честно, был не уверен, что висевшая на его поясе конструкция работает, и из нее можно хоть во что-то попасть.
Питер О'Брайен с местным оружием, естественно, сталкивался неоднократно, а я такое чудо видел впервые. Ну, если музеи не считать. Увесистая дура, больше сорока сантиметров длиной, была рассчитана, наверняка, на один выстрел, после чего это чудо потребуется перезаряжать. Подсознание подсказывало, что это пистолет испанской работы, который очень недешево стоит. Да понятно, что дорогая игрушка. Хоть и не сильно полезная. Но понты дороже здравого смысла.
Сарай, выделенный нам для проживания, оказался довольно просторным. И крепким. Стены без окон, обитые железом ворота и весьма покатая крыша. Нам позволили помыться (кайф!), выдали чистую одежду из довольно грубой ткани (подсознание подсказало, что это какой-то льняной очес) и накормили. Ну вот. Теперь я, по крайней мере, почувствовал себя человеком, несмотря на свой статус.
По словам охранника, мы все будем проживать в одном сарае, и больше к нам никого подселять не станут, поскольку чем меньше толпа, тем легче ее контролировать. Из двадцати пяти человек, купленных полковником на базаре и вместе со мной переступивших порог этого помещения, я знал только Джереми и одноглазого здоровяка Волверстона, причем последнего чисто наглядно, поскольку он старался держаться особняком.
Обслуживавший нас болтливый черный раб из-за своего увечья был негоден к работе на плантации, а потому занимался хозяйством на должности «подай, принеси, пошел вон». Он охотно поведал нам о том, что нас ожидает в дальнейшем.
Хозяин нам достался так себе. Серединка на половинку. Особым человеколюбием не страдает, но и не такой зверь, как его сосед Крэбстон. Кормит ровно столько, чтобы не сдохли. Зато еда нормальная, не испорченная. И спать не на глиняном полу приходится, а на соломенных тюфяках. Работа, правда, с раннего утра и пока не стемнеет. Учитывая местный климат, это часов 12, не меньше.
Полковник оказался бездетным вдовцом, а опекаемая им племянница — незамужней девицей 25 лет от роду по имени Арабелла. Гм. Даже в моем родном времени к этому возрасту девушки старались замуж выскочить. А для реалий конца 17 века она вообще перестарок. Странно, кстати. Арабелла пусть и не в моем вкусе, но по местным меркам вполне хорошенькая.
Любопытно, а имя у нее реальное, или это псевдоним?
Однако самым непонятным во всей этой истории было то, что к вполне приятной внешности девушки прилагалось еще и неплохое состояние. Если верить болтливому рабу, то это именно папенька Арабеллы купил здесь недвижимость, разбогател, а потом пригласил к себе брата, сделав его совладельцем. Так что половинная доля досталась девушке по наследству. Правда, хозяйством она не занималась, переложив неприятные хлопоты на дядюшкины плечи.
— Эй, кто здесь из вас лекарь, которого за десять фунтов купили? — заглянул к нам в сарай охранник. Я поднял руку. — Следуй за мной!
Ну вот. Только я устроился на новом месте. Не нравится мне этот вызов. Совершенно не нравится. Кому я понадобился в качестве доктора? На Барбадосе, наверняка, нормальные врачи есть, которые не рабы. Полковник, вроде бы, больным не выглядит. Или я изначально был прав, и это его племянница развлекается? Может она и не замужем потому, что у нее репутация… соответствующая? Такая, которую никакое приданое не покроет.
Однако, на мое счастье, все оказалось куда как проще. В гостях у полковника Бишопа находился губернатор Стид. У него разыгралась подагра, а все практикующие в Бриджтауне врачи (количеством аж две штуки) были заняты. Полковник вспомнил, что меня хвалили как лекаря, и решил воспользоваться тем, что есть под рукой. Ну, посмотрим. Что тут можно сделать сходу с этой подагрой? Для начала, наверное, немного снизить боль. Судя по комплекции губернатора, говорить ему о необходимости соблюдения диеты попросту бесполезно.
Я написал на листочке несколько латинских названий, и полковник отправил слугу в аптеку за необходимыми снадобьями. Ну а мы постараемся пока обойтись тем, что под рукой. Сливочное несоленое домашнее масло растопим на сковороде до появления пены и осторожно выльем туда крепкий ром в пропорции один к одному. Поджигаем, ждем, когда ром выгорит, и собираем получившуюся мазь в плошку. Не панацея, конечно, но лучше, чем ничего.
Мои советы ограничить количество жирного мяса, рыбы и соли, губернатор, разумеется, пропустил мимо ушей. Но мазь вкупе с привезенными из аптеки легкими обезболивающими немного помогла, и губернатор почувствовал себя лучше. Настолько, что попросил любезного полковника прислать меня к нему завтра с утра, дабы продолжить лечение.
Полковник поскрипел зубами, но нехотя согласился. Да и кто в здравом уме будет отказывать губернатору? У Бишопа еще куча народа, которые могут на плантации работать. И от моего отсутствия ничего не изменится. А уж я-то расстараюсь, чтобы мои навыки врача не пропали даром! Не хочется мне отправляться на плантацию и заниматься тяжелым физическим трудом. Лучше уж зацепиться за представившуюся возможность, и остаться на позиции доктора.
Утром мне была предоставлена новая одежда. Полковник, видимо, понял, что шляющегося среди бела дня человека в рабской униформе будут тормозить все, кому не лень. И на выяснение деталей, типа кто он такой и почему лентяйничает, уйдут время и нервы. Так что дешевая, но более менее цивильная одежда была наилучшим выходом, а ее черный цвет свидетельствовал о моей профессии врача. Мне даже позволили побриться, что окончательно привело меня в хорошее расположение духа. Все-таки, хотелось произвести на пациента благоприятное впечатление, а для этого одних только докторских талантов могло оказаться мало.