Острова луны

Вологжанина Алла

И тут уже ему на плечо опустилась рука.

Дурная бесконечность, сказала бы Каринка.

– Арно… подождите, Арно, – словно из другого измерения до него донесся голос. Смутно знакомый.

Арно оглянулся, непривычно развернувшись всем корпусом. На заснеженной дорожке топтался и дрожал, несмотря на весьма теплое пальто, Антуан Абеляр, он же «Антошенька» Аблярсов. Писатель затравленно озирался, с трудом осознавая произошедшее. Но Арнохино плечо держал крепко.

– Вы же… вы не станете убивать его, Арно, – тихо, но твердо сказал он по-русски, – он не угрожает ничьей

жизни.

Огонь в Арнохиной голове погас. Вместо него появилось ощущение, что это на его плечи легли лапы гигантского зверя.

– Н-наверное, не ст-стану, – подтвердил он.

Хорошо, что не кинулся в дом следом за Шепотом, забыв про Абеляра. Тот не смог бы попасть в логово. И что бы он делал в чужом городе? Он же наверняка без документов и уж точно в полушоковом состоянии от ужаса, пережитого буквально только что.

Антуан убрал руку с плеча мальчика, словно перестал бояться, что тот сбежит.

– Что там произошло, Арно? – тихо, но очень твердо, почти жестко спросил он и добавил: – Я понял, что что-то очень… нехорошее. Как это по-русски? Что-то дурное. И совершенно сверхъестественное, вне пределов… то есть за пределами моего понимания. Но, судя по всему, в пределах вашего. Объясните мне, пожалуйста.

– Это было омертвение. – На Арноху вдруг накатила дурнота, вытягивающая все силы, телесные и душевные, даже ту малость нервного ресурса, что требовалась для заикания. – Омертвение пространства, от слова «мертвый». Вы понимаете? – Антуан кивнул. – А началось оно потому, что ваш отец и Диймар Шепот убили волка. То есть того парня, Рудо Наваса. Он был волком-оборотнем. А я… – Арно почувствовал, что откуда-то изнутри его начинает бить крупная дрожь. До человеческого разума начало медленно, по капельке, словно щадяще, доходить содеянное. – Я уб-убил вашего отца, Антуан, – выдохнул он, борясь с желанием сесть прямо на снег и свернуться в улитку, так нестерпимо худо ему стало.

Он кое-как заставил себя поднять глаза и взглянуть на собеседника. Антуан Абеляр устало потер лоб.

– Я чувствую что-то странное, – признался он, – я понимаю, что моего отца нет в живых и мне горько от этого. Но я совсем не понимаю… нет, не чувствую, что вы… вы тому причиной, Арно. Напротив, я ясно, даже слишком ясно вижу, что эта смерть лишь звено в цепи последовательных событий, логичных и неумолимых. Он убил того мальчика, Рудо. И собирался сделать что-то страшное с другими детьми. Вы остановили его, как смогли, потому что такова ваша природа.

– Потому что они мои друзья. – Арноха сам не понял, возразил он Антуану или согласился с ним.

– И это тоже. – Абеляр закашлялся и как-то нахохлился. – Арно, простите, а это омертвение, оно опасно, скажем так, на расстоянии?

– Как – так? – Очень странный вопрос, хотя бы потому, что ответ на него был совершенно очевиден. – Мы же с вами сейчас на расстоянии. И вроде живые. Значит, не опасно.

– То есть вот из-за этого мне не стоит волноваться? – Писатель, морщась, будто от боли, вынул вторую руку из кармана.

И Арноха почувствовал, как волосы на затылке зашевелились и даже дыбом встали. По кисти Антуана расползалось

синевато-серое пятно. Как будто рука каменела и тут же покрывалась трещинами. Пока что это пятно было совсем небольшим. От перепонки между большим и указательным пальцем узкий овал тянулся к запястью, на котором остановились, омертвев, часы, всего пару минут указавшие наступление Нового года.

Антуан внимательно всмотрелся в лицо Арно. Что он там увидел – черт его знает. Но он совсем сник.

– Зря я сопротивлялся, когда вы потащили меня оттуда, – с сожалением сказал он. – Это… можно исправить?

– Не знаю, – искренне ответил Арно. И так же искренне добавил: – Но я собираюсь это выяснить в самое ближайшее время.

– Это и есть… омертвение? – Писатель прекрасно говорил по-русски, но на новом слове чуточку споткнулся.

– Д-да, – ненавидя свое вернувшееся заикание, выдавил Арно и, вдохнув поглубже, продолжил: – С ним можно жить, даже довольно долго. Только, простите, не очень хорошо. Но я… я должен найти способ это исправить. А пока что давайте устроим вас отдохнуть. И согреться.

К счастью, смартфон работал. Потому что, пока Карина и Рудо играли в символик, Арно запустил инверсара для всей их, в очередной раз влипшей… вмокшей в неприятности техники. И Кира ответил сразу.

– Пацан!!! – заорал он в трубку. – С наступившим! Ты где?

– Здесь, – брякнул Арно, – в смысле, в Крылаткином тупике на улице торчу.

– Торчи! – коротко рыкнула трубка. – Жди. Сейчас. Буду.

И появился буквально через секунду вместе с Лелей. Просто вышли из заснеженного леса эдакие безумные милитаризованные Дед Мороз и Снегурочка в зимнем камуфляже.

– Ого, вы быстро! – удивился Арно. – Тут что, глубинный коридор есть?

Вместо ответа Кира сгреб своего недавнего воспитанника в охапку – у того аж ребра затрещали.

– Коридор есть, – ответила вместо него Леля. – Но не в нем дело, мы не оттуда.

– Тут были, – подтвердил Кира, выпуская Арноху. – Искали. – Он напрягся, вдохнул-выдохнул и продолжил почти нормально: – В дом не пройти. А надо. Потому что Евгения пропала.

– Как – пропала? – удивился Арно.

– Вот так, – пожала плечами Леля. – Должна была отправить печенье в «Дом Марко», а потом прийти сама, у нее там с Рудо что-то не срослось. То ли он по работе умотал, то ли поссорились, я не вникала. Факт, что мы ее ждали, а она не пришла. Чисто теоретически она может быть в доме, но нам туда не пройти.

– Эффект логова, – пояснил Кира и без того очевидный факт.

А Леля продолжила:

– На звонки не отвечает, ни по телефону, ни в скайпе. А самое плохое, что…

– Так. – Кира слегка обнял ее за талию. – Дальше я. Запах. Тут были волки. Не ликантропы. Оборотни. И Евгения тоже. Была здесь. След ведет туда. – Он махнул свободной рукой в сторону леса, примерно туда, откуда они с Лелей появились минуту назад. – Всего километр. Потом ее след теряется. Волчий след остается.

– А еще вот это. – Леля вынула из наплечной сумки и протянула Арнохе покореженный Кириными когтями, как пиратская шхуна – абордажем, вертолетик.