Острова пряностей
Шрифт:
Найти малео гораздо сложнее, как нам объяснили рейнджеры. С начала 1980-х годов они уже не рыли ямки в черном вулканическом песке на берегу Тангкоко, где когда-то за ними наблюдал Уоллес. Расширение поселка Бату Путих привело к исчезновению малео, так как ямки-гнезда часто подвергались разграблению. Саскар, один из старших гидов, считал, что небольшая группа малео могла по-прежнему обитать в глубине парка, примерно в семи километрах, но совершенно не обязательно прогулка будет результативной — птицы могут и не появиться. Их предыдущее место кладки яиц заросло кустарником, и, поскольку яйца и мясо малео считались деликатесом среди местного населения, охота на них велась безжалостно и привела почти к полному исчезновению этого вида.
Самая
Чтобы подтвердить свои слова, Саскар и еще один рейнджер, Симсан, отвели нас на деревенский рынок, который, казалось, специализировался на продаже мяса птиц и животных, подлежащих охране. Рынок работал каждую субботу в маленьком городке под названием Ланговен, расположенном в трех часах езды от Тангкоко; поставками товара занимались местные браконьеры, которые в поисках добычи прочесывали весь север Сулавеси и соседние острова. Если кому-нибудь для свадебного стола требовался питон, толстенький птенец малео или какой-нибудь зверек, относящийся к охраняемым видам, лучшего места, чем рынок Ланговена, не найти: если даже нужного товара не оказывалось, всегда можно оставить заказ на следующую субботу. Толпы любителей вкусно поесть стягивались на рынок, привлеченные огромным выбором деликатесов. Рынок Ланговена, однако, был не единственным таким местом — еще как минимум в одной деревеньке имелся рынок, где продавались охраняемые виды, да и в пригороде Манадо браконьеры торговали своей добычей.
Ланговен располагается на внутреннем плато Сулавеси — это здесь Уоллес восхищался стремительностью перехода от варварства к упорядоченной жизни плантаторов; с тех пор мало что изменилось. В субботнее утро подъездные дороги к Ланговену забиты повозками, на которых фермеры везут на рынок мешки с рисом, перцем, морковкой, капустой, луком, латуком, фруктами и свежими цветами. Жирная темно-красная почва острова на удивление плодородна, и минахасяне усердно ее возделывают, получая в награду хороший урожай.
Рынок располагается на центральной площади, откуда веером расходятся многочисленные улочки, усеянные мелкими лавками и ларьками, предлагающими всевозможные товары, от пластиковых тапочек до парафиновых ламп. Конечно, все это можно купить на любом мало-мальски приличном рынке в любой точке Индонезии; действительно уникальным рынок Ланговена делает большой навес в центре, под которым идет торговля дичью — мяса так много, что от красного цвета рябит в глазах. Покупатели бродили по узким проходам, рассматривая куски, разложенные на прилавках.
Куски мяса свисали с потолочных балок сарая, гирляндами обвивались вокруг вертикальных подпорок и свешивались с деревянных перекладин рыночных прилавков. Кроме тушек, тут были и живые представители местной фауны. У стены большого сарая стояло несколько проволочных клеток, заполненных собаками, похожими на гончих. Проходящие мимо покупатели — в основном женщины, хотя было и несколько мужчин — осматривали животных и указывали тех, на кого падал их выбор; животное вытаскивали из клетки и быстренько убивали, и через несколько минут довольный покупатель уходил от прилавка с тяжелой пластиковой сумкой, из которой торчали четыре безжизненные, явно собачьи лапы.
Напротив сарая с живыми собаками разделывали зеленую черепаху. Это огромное животное, весом не меньше 200 килограммов, и, чтобы перенести ее с берега в Ланговен, наверное, потребовались существенные усилия. Согласно индонезийской традиции, поедание мяса черепахи увеличивает мужскую силу, и Ланговен, очевидно,
Но самое вопиющее нарушение всех природоохранных законов ожидало нас внутри большого сарая. Здесь в огромном количестве были развешаны тушки животных, относящихся к охраняемым и находящимся под угрозой исчезновения видам. Было уже слишком поздно, чтобы мы смогли понять, сколько кускусов — этих пушистых, заспанного вида сумчатых, которых так легко ловить, поскольку они очень медленно карабкаются по стволам деревьев, — продано за один день в этой лавке. Среди местных гурманов они считаются деликатесом, и на рынке их быстро расхватывают.
Последнего кускуса заворачивали в бумагу, как раз когда мы проталкивались к выходу. В этой лавке остались непроданными только большеухие хомяки, стоимостью по две тысячи рупий за штуку, очень похожие на шампуры с шашлыками — поджаренные тушки были аккуратно насажены на длинные прутья.
Жареные хомяки нас не привлекли в гастрономическом отношении, а уж свисающие с потолка запеченные собаки, прошедшие ту же обработку, — зрелище для людей с более крепкими желудком и нервами. Это были так называемые «собаки на палке» — конец шампура торчал из распахнутой пасти несчастного животного, лапы завернуты вокруг грудной клетки, а внутри вспоротого живота виднелась какая-то зеленоватая масса. Гладкая кожа отливала угольной чернотой, так как шерсть была выжжена паяльной лампой.
Но и это, оказывается, не самое страшное. В центре мясного рынка располагались цементные помосты, метр высотой и три метра в ширину, тянувшиеся вдоль всей длины и от края до края заваленные кусками свинины и свиными головами. Здесь продавали не только обычных домашних свиней, но и мясо диких лесных кабанов, наверное, не меньше двух тонн мяса — бока, филейные части и огромные окорока.
Некоторые куски были аккуратно разделаны, другие выглядели так, будто их без затей отрубили топором. Продавцы и помощники упрашивали покупателей приобрести мясо, протягивая сочащиеся кровью куски, и предлагая понюхать или пощупать и убедиться, что товар свежий. Один продавец поставил своего сына — мальчика лет десяти — на прилавок, посреди кучи свиных туш, чтобы тот выискивал в толпе и зазывал наиболее «перспективных» покупателей.
Повсюду виднелись головы кабанов — иногда аккуратно разложенные, иногда сваленные в кучу; как выяснилось, это еще один местный деликатес. Кроме того, там лежали головы бабируссы — кабана-оленя, которого Уоллес безуспешно пытался поймать. Закрученные назад передние клыки ни с чем не спутать! Бабирусса — редкий зверь, обитающий только на Сулавеси и соседних островах и строго охраняемый законом. Но на рынке Ланговена всего за один раз мы насчитали не меньше дюжины голов бабируссы, еще не проданных четыре часа спустя после того, как рынок открылся. Сколько штук уже продано, неизвестно, и никто особенно не скрывал, откуда получена эта добыча. Большинство, как нам сказали, добыто в лесах Думога Бон в двух сотнях километров к западу. Думога Бон, кстати сказать, — национальный парк и заповедник. Зоологи, туристы и операторы, снимающие документальные фильмы о природе, с большим трудом выслеживали этих зверей; но браконьеры — поставщики мяса на рынок Ланговена — похоже, точно знали, где их искать.