Острова Раздора - Подземелье кобольдов

Краудара Фарат

«Кобольд Чародей заморожен на 15 секунд».

«Вы нанесли урон: 638», – меньше дамага из-за «Глубокой заморозки».

Похоже у кобольда было пониженное сопротивление к магии холода, раз он оледенел аж на пятнадцать секунд и столько урона получил. Тем лучше. Расправимся с ним быстрее.

Воспользовавшись моим станом, Пустота в мгновение оказался возле жертвы и пустил в ход клинки. Впрочем, не подставляясь под выпускаемые мной ледяные стрелы.

Краем глаза я взглянул на Дымохода, чтобы оценить ситуацию. Картина его боя изменилась. Слизни, поняв, что обычные атаки не несут успеха, преобразились – вытянули из своей желейной плоти

некие… «ложноножки». Щупальца, если понятнее. Извивающиеся отростки что есть дури хлестали броню гнома, прожигая в местах попадания и нанося повышенный (!) урон по здоровью!

Наш танк выживал как мог. Матерясь сквозь зубы, проклиная всё что можно на свете, он отмахивался от извивающихся щупалец, бьющих его одновременно с нескольких сторон. Хиллер то и дело восполнял полоску его здоровья, не давая, как говорится, «отъехать».

Какие-то удары гном блокировал щитом, какие-то отбивал палицей. Однако большую часть он все-таки пропускал – сложно сражаться с гибкими щупальцами, атакующими со всех сторон.

В некоторых местах доспех нашего танка уже был прожжен насквозь, демонстрируя незащищенную плоть. На открытые участки кожи то и дело попадала кислота. От попаданий в такие вот уязвимые точки гном громко орал. Я заметил, как на коже образовывались волдыри, а плоть начинала стекать жижей, подобной слизи желейных тварей.

Впрочем, попеременно-применяемое исцеление хиллера восполняло полоску здоровья воина, а заодно и восстанавливало плоть и кожные покровы. ХП Дымохода то и дело скакало из красной зоны в зеленую, как сумасшедшее. Если бы не хиллер, от гнома уже ничего не осталось.

Нужно поскорее разобраться с чародеем и идти на помощь танку. Не думаю, что он долго продержится. В идеале помочь ему прямо сейчас хоть чем-нибудь…

Точно! Есть кое-что на примете.

В голову пришла дельная мысль и проскочило воспоминание об одном полезном заклинании. Чего ж я его сразу не использовал? Оно должно облегчить сражение Дымоходу и пати-лидеру.

Я махнул свободной от посоха рукой, активировав «Ауру холода». В тот же миг вокруг меня моментально сформировался поток ярко-голубых снежинок, источающих ледяную магию. Они моментально окутали все доступное моему взгляду пространство. В коридоре заметно похолодало – к такому я был привычен, поэтому не уделял слишком много внимания этому эффекту.

В считанные секунды образовавшийся буран облепил кислотников и кобольда частицами льда, который сразу начал сковывать движения противников. И если кобольду, и без того замороженному, на это было как-то всё равно, то вот кислотникам… Вначале, движения щупалец желейников стали значительно медленнее. Каждый удар сердца замедлял их всё больше и больше. Так длилось несколько секунд, в субъективном восприятии помноженных на вечность, пока враги не превратились в несколько ледяных скульптур.

Ситуация с кобольдом выглядела немного иначе – дебафф льда, висевший под полоской его здоровья, обновился до пятнадцати секунд, а таймер вовсе замер.

«Таймер будет стоять, пока действует аура! Она как бы питает заморозку!» - восхитился я придумкой админов, которые, естественно, не сказали о неких фишках умений. Ну а зачем писать всю информацию игрокам? Напишем немного и всё. Вон, о том, что аура холода вовсе замораживает нафиг тоже нет ни слова. Однако, это факт. Либо, что вероятнее, просто враги слабые, вот их и заморозило. Наверное, у тех ещё и уязвимость ко льду. Будь враги сильнее, умение бы действовало

согласно описанию – максимум замедлило бы. Уж слишком моя аура слабовата для того, чтобы замораживать врагов полностью. Вот на старших уровнях – да. Там уже заморозка тотальная чуть ли не от каждого умения!

Я обратил внимание на то, что у кислотников таймер обледенения замер на отметке шесть секунд.

В логах замелькал урон, наносимый аурой.

«Вы нанесли урон: 213», - это от «Ауры холода» по кобольду.

«Вы нанесли урон: 154».

«Вы нанесли урон: 154», - это уже по слизням.

Только сама аура тратила слишком много маны, поэтому я не особо ее любил подключать… Использовал это заклинание в основном для замедления самих противников, ибо урона от волшбы было, мягко говоря, мало… Ну разве сто восемьдесят девять единиц в секунду – это урон? Я в этот же промежуток времени «ледяными стрелами» больше наношу.

Убедившись, что аура работает, как швейцарские часы, и Дымоходу стало значительно проще, я вернулся осыпать кобольда сосульками. С ним еще не покончено и он до сих пор представлял угрозу. За время действия контроля – моего «контролирующего умения», так сказать – мы должны его убить, благо с этим никаких проблем не было. У него оставалось меньше половины здоровья

Син окутал клинки фиолетовым пламенем и ударом сверху вниз разбил скульптуру крысомордого на несколько крупных кусков, тем самым оборвав его жизнь. Ну неужели. Минус один.

Я тут же сменил цель, переведя взгляд и фокус заклинаний на ближайшего кислотника. Выпустил ледышку. Пустота устремился к новым жертвам, попутно крикнув Е-баллу, дабы он восстановил недостающее здоровье. «Клинки тени» забирали пятьдесят процентов его ХП и двадцать пять процентов маны, поэтому дважды за раз рога их не мог использовать. Из-за этого сину требовалось постоянное лечение эльфа. Конечно у него был вампиризм от умений, но он действовал… слабовато, мягко говоря. Магическую энергию Пустота восстанавливал обычным методом – с помощью зелий прямо во время боя.

Заметив подмогу, целитель ухмыльнулся. Вытянув в сторону вампира навершие посоха, выпустил в него исцеляющий свет. Син тут же оказался возле ближайшего слизня, которого я как раз и атаковал. В этот же момент поток изумрудных частиц по спирали прилетел в Пустоту. Стоило только целебному потоку коснуться черного силуэта вампира, как последнего окутала зеленая пленка энергии. Вспыхнув на долю секунды, исчезла.

Мы все накинулись на одного слизняка, - кроме Е-балла, он же лекарь, а не демедж диллер. Дымоход с оскалом наносил удары по статуе кислотника. От его палицы оставались небольшие ямки. Он будто бы наносил удары киркой по крепкому льду, норовя выкопать – выдолбить? – спрятанное «золото». Именно такая ассоциация у меня проскочила.

Пустота с бешеной скоростью кромсал жертву, откалывая от скульптуры мелкие куски льда. Это напоминало работу скульптора-психа или бормашины. Гул от ударов, нанесенных на огромной скорости, стоял соответствующий. Во все стороны сыпалась ледяная крошка.

В отличие от товарищей, я не сражался с таким остервенением. Спокойно, без каких-либо эмоций на лице, не прикладывая лишних усилий, выпускал «ледяные стрелы». Сосульки, в отличие от спеллов сопартийцев, наносили небольшой урон и выбивали несколько осколков – а возможно это распадались сами сосульки. Из-за двух мешающих тел товарищей и с десяти метров расстояния толком не поймешь, что именно происходило.