Острые грани

Кит Тата

Но стоило мне переступить порог кухни, как горло сдавило удавкой, по спине прокатилась волна холодного пота, а руки так и застыли пальцами на рукавах.

Прямо напротив моей жены, попивая чай из кружки, сидела Арина. И обе они друг другу улыбались, как старые подруги.

– Серёж, привет. А к тебе гости, - в голосе жены слышалась улыбка, пока я неотрывно смотрел Арине в глаза, без слов задавая вопрос, какого хрена она забыла в моей квартире?

– Здравствуйте, Сергей! – резко подскочила Арина с насиженного стула, и по голосу её

я понял, что что-то здесь не так. – Я пришла, чтобы лично сказать вам спасибо! Вы – мой герой!

Ненатурально всхлипнув, Арина вдруг кинулась ко мне и обняла за торс, заставив меня пошатнуться и застыть с поднятыми руками, которыми я не спешил её обнимать. Вместо этого я смотрел на жену и пытался понять, когда мы все успели поехать головой.

Наташа лишь вяло повела плечом и спрятала эмоции за кружкой, отпив немного чая.

– Это лишнее, - сказал я, наконец, хоть что-то и мягко оттолкнул от себя Арину за плечи.

– Простите, - утирала она несуществующие слёзы. Всхлипывала, но в глаза мне смотрела, не пряча стервозности и самодовольства. – Это был душевный порыв. Я не хотела вас смутить.

И поэтому припёрлась в мой дом прямо к жене? – попытался я ей сказать взглядом.

– Выйдем, - сказал я и мягко подтолкнул Арину в сторону выхода из кухни. – Я сейчас вернусь, - сказал я уже Наташе и пошёл за Ариной, которая вальяжно присела на пуфик поверх моего пиджака, чтобы надеть босоножки.

Ждать я не собирался. Подхватив её под локоть, просто вывел из своей квартиры и сам прихватил её босоножки, сунув ей в руки на лестничной площадке. Закрыл за нами дверь и с шипением, едва себя сдерживая от криков, процедил:

– Ты башкой своей соображаешь, вообще? Что ты делаешь?

– А ты? – спросила Арина и бесстрашно ткнула меня указательным пальцем в грудь, удерживая в другой руке босоножки. – Ты соображаешь, что делаешь ты? Ни хрена ты не соображаешь. А сейчас я тебе наглядно показала, что ты делаешь со своей семьёй, когда приезжаешь ко мне. Понравилось тебе, как мы мило сидели за столом с твоей женой? Понял, насколько я близко? Уже решил, кого сегодня трахнешь первой? Обеих сразу не получ...

Она хотела сказать что-то ещё, но я вцепился пальцами ей в щеки, толкнул в сторону лифта и запихнул в вовремя подъехавшую пустую кабину.

– Рот свой закрой, дура! – едва сдерживая себя от того, чтобы применить силу, я вжал ей в стенку кабинки, не зная, чего именно хочу, обхватив ее горло пальцами. – Не смей даже близко подходить к моей семье.

– А ты как хотел? – улыбалась она, как умалишенная, извиваясь под моим телом, как горячая змея.
– Чтобы я ждала тебя где-то на стороне, а ты приезжал и трахал меня, когда тебе будет удобно? Не выйдет, Серёженька. Я не буду ни на запасных, ни на вторых ролях. Ясно тебе? И я тебя сейчас не перед выбором ставлю, я говорю тебе, чтобы ты отвалил от меня раз и навсегда. Если ты сам не в состоянии это сделать, то за тебя это сделает твоя жена. Ты же не хочешь остаться

без семьи, ведь так?

Она точно больная на всю голову. И я вместе с ней. Потому что вместо того, чтобы как следует ударить её головой об стенку кабинки, чтобы она пришла в себя, я позволяю ей ослабить хватку моих пальцем на её горле и взглядом слежу за тем, как она запускает мою руку себе под платье и кладёт пальцами на горячий треугольник.

До боли стискиваю зубы, понимая, что на ней нет белья.

– Чувствуешь? – шептала Арина, водя моими же пальцами по влажным складкам. Расставила ноги шире и подалась бёдрами ко мне. – И ради этого ты готов отказаться от семьи? Подумай, Серёжа. Хорошо подумай… Это? – выдохнула она со стоном, буквально насаживаясь на мои пальцы.
– Или твоя семья? Сын, жена…

Одёрнул руку и, как ошпаренный оттолкнулся к противоположной стенке лифта.

– Вали, - кивнул я в сторону открывшихся створок, старательно избегая смотреть на Арину.

– Вот видишь, как всё просто оказалось, - хмыкнула девчонка и босиком вышла из лифта.

Вдавив палец в кнопку с номером своего этажа, я, сам того не контролирую, снова и снова наносил удары по стенке лифта, оставляя вмятины.

Сердце колотило в груди, кровь шумела в ушах, а мир, как в центрифуге, переворачивался с ног на голову, где сам я терял равновесие.

Чтобы не сводить с ума еще и жену окровавленным, сбитым кулаком я сразу прошёл в ванную, где холодной водой смыл кровь. В отражении в зеркале над раковиной на меня смотрел тот, кого я не узнавал. Кто это? Кем я стал за последние годы? В кого превратился и чего, вообще, хочу от жизни, кроме механических движений и такой же механической жизни? Фальшивые эмоции, фальшивое удовольствие от работы, которая когда-то была мечтой, фальшивое счастье, к которому осталась только привычка…

Что со мной не так? Где я сломался и почему?

Из ванной комнаты вышел только тогда, когда остановилось кровотечение, а сам я смог успокоиться и показаться жене.

Наташа мыла кружки у раковины, но моё приближение заметила.

Сев на стул за нашим обеденным столом, я смотрел на её спину и мысленно крутил в голове варианты того, что нужно сказать, чтобы сгладить угол, который заострила Арина.

– Она очень красивая, - произнесла вдруг Наташа так спокойно, будто пересказывала серию какого-то своего сериала. – Клеопатра, наверное, была такой же.

– Не знаю… - нервно дёрнул я головой и нахмурился. – Обычная.

– У тебя с ней что-нибудь было? – так же спокойно спросила Наташа, продолжая намывать кружку, которой из-за пены почти не было видно.

– Нет.

– А ты хотел?

– Да, - ответил я, не задумываясь.

Глядя сейчас на жену, которой никогда не врал, я понял, что хочу быть с ней честным до конца. Не хочу быть тем, кто будет трахать всё живое за её спиной. Не хочу, чтобы из-за меня она стала той, над кем будут насмехаться и бить в спину.