Осуждение истины
Шрифт:
Следующей в кабинет вошла Карина. Она не успела переодеться и была в том же легком платье, в каком сидела после ужина с Дуарте. Заканчивающаяся гораздо выше колен юбка, очевидно, действовала на мистера Дуарте магически. Карина улыбнулась, прошла к креслу, села, ожидая вопросов.
– У меня к вам только несколько вопросов, – сказал Абуладзе. – Я видел вас в библиотеке с мистером Элеазаром Дуарте, перед тем как идти спать. Вы все время сидели вместе с ним?
– Честно говоря, да. Но эта была инициатива
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Абуладзе, глядя на ее крупные коленки, – он наверняка не хотел вас отпускать.
– Да, не хотел, – кивнула молодая женщина, – мы сидели на диване, когда услышали крик, и побежали в гостиную.
– Вы были первыми, кто вбежал в гостиную?
– Нет, первой была Оля. Она вбежала перед нами.
– А может, она не вбежала? Может, она уже была в гостиной?
– Не знаю, – задумалась Карина, – мы выбежали из библиотеки. Перед дверью в гостиную уже никого не было. Да, мы видели Олю в самой гостиной, когда она спешила к веранде.
– Кто вбежал потом?
– Батуев и Мошерский. За ними Арнольд, Годлин. А потом прибежали вы.
– Вы хорошо знали супругу вашего родственника?
– Даже слишком. Очень хорошо.
– У вас с ней были хорошие отношения?
– Вы же ее видели, разве у нее могли быть с кем-нибудь хорошие отношения? Она была истеричной, нервной женщиной. Очень своеобразный темперамент. Арнольду было с ней трудно. Но мы все старались делать вид, что ничего не происходит. Да и потом само прошлое Эльзы…
– Что вы хотите сказать?
– Ничего. За исключением того, что все и так хорошо знают. Эльза никогда не был ангелом Божьим. Скорее раскаявшейся Магдалиной.
– Вы хотите сказать…
– Вот именно, – спокойно подтвердила Карина, – она была профессионалкой. А потом Арнольд решил на ней жениться. Все сделали вид, что ничего не происходит. У нас в Литве не задают ненужных вопросов. Но мы все, конечно, знали о ее прошлом. Поэтому она все время злилась, срывалась, кричала, пытаясь строить из себя светскую даму. А на самом деле мы знали, сколько она стоила несколько лет назад. Все знали, и это ее нервировало.
– Арнольд ваш брат?
– Нет, скорее кузен. Троюродный брат, так, кажется, говорят по-русски. Мы всего лишь родственники, но он всегда хорошо относился ко мне, помогал с билетами, когда я ездила на соревнования. Был моим спонсором. Я правильно говорю по-русски?
– Правильно. А какие у вас отношения с мистером Дуарте?
– Это имеет значение?
– Для установления истины, возможно, имеет.
– Никаких. Пока никаких, – ответила она и добавила: – Если это нужно для установления истины. Только не говорите мне, что истина такая нужная вещь.
– Согласен, – печально кивнул Абуладзе, – истина всегда бывает горькой. Но она самое действенное
– А, по-моему, все и так часто лгут, – пожала плечами Карина. – Вам не кажется, что истины не бывает вообще?
– Абсолютной истины, возможно, и не бывает. Но некая истина все равно существует. Иначе как нам отличать белое от черного, ложь от правды, убийцу от нормальных людей?
– Вы действительно думаете, что убийца кто-то из нас?
– Не знаю. Я пока только пытаюсь установить истину. Последний вопрос, Карина. Как вы думаете, они с Арнольдом любили друг друга?
– Не думаю. Она нравилась Арнольду. А сама… По-моему, такие женщины никого не любят. Хотя, может, я и ошибаюсь.
– Спасибо, Карина, – кивнул ей Абуладзе, – если можно, позовите Мошерского.
– Сейчас. – Она направилась к двери. Абуладзе задумчиво потер подбородок.
Вошел Мошерский и, пройдя к креслу, спросил:
– Мне можно сесть?
– Конечно, – кивнул Абуладзе.
– Я должен чистосердечно отвечать на все ваши вопросы? – ерничая, спросил Мошерский.
– Перестаньте, – поморщился Абуладзе, – вы же сами говорили, что здесь не цирк. Убита женщина, и нам с вами как профессионалам нужно попытаться понять, что произошло.
– Кто-то ее толкнул, если верить Маргарите, – согласился Мошерский, – впрочем, можно и не верить.
– У вас есть основания не доверять показаниям жены вашего шефа?
– Есть. Она всегда неприязненно относилась к Эльзе. Все эти поцелуи и вздохи были для видимости. Возможно, она сама и толкнула несчастную, устроив для нас балаган.
– Тогда зачем она закричала? Было бы удобнее дождаться, когда Эльза упадет на камни и лишь потом закричать.
– А может, она так и сделала? – ухмыльнулся Мошерский. – Мы ведь ничего не знаем. Я не очень верю, что кто-то неизвестный столкнул хозяйку дома с веранды, затем успел вернуться в гостиную, а выбежавшая Рита услышала последнюю фразу хозяйки. Все это похоже на вымысел.
– Вы же работали в уголовном розыске. Зачем в таком случае Батуевой рассказывать о последней фразе Эльзы, которую та успела крикнуть? Гораздо удобнее было бы промолчать.
– А вдруг кто-то еще слышал эту фразу и ей молчать нельзя? – спросил Мошерский. – Может, Эльза, поняв, что ее толкнула Маргарита Батуева, крикнула громко: «Меня толкнула ты!» – и полетела вниз? Если все было именно так?
– У вас достаточно буйная фантазия. Значит, вы подозреваете жену своего хозяина?
– Не знаю. Это ваше дело искать подозреваемых. Вам его поручили. Я, слава Богу, должен заниматься охраной тела ее мужа.
– Почему вы считаете, что они не любили друг друга? – спросил Абуладзе. – У вас есть основания?