Освободи меня
Шрифт:
– Как тебе?
– спросила она.
– Великолепно, что пойдет на пользу не только вечеру, но и будущим инвестициям, - его голос был таким спокойным, что она задумалась, не забыл ли он о просьбе снять трусики. Так даже к лучшему. Пока что. Груз недавних мыслей продолжал ее беспокоить, и хотя Алли не хотела портить настроение, прерванным официантом разговор все равно должен был состояться. И лучше рано, чем поздно. Лучше отделаться сразу и наслаждаться остатком вечера.
Некоторое время спустя она вновь подняла тему.
– Хадсон, нам нужно кое-что обсудить.
Он
– Судя по твоему тону, это не нехватка предметов нижнего белья.
Так он все же помнит.
– Нет, - она улыбнулась.
– Хотя до этого тоже нужно дойти.
Кончики его пальцев погладили подол юбки. Неожиданное прикосновение заставило ее подпрыгнуть.
– Так что ты говорила?
– спросил Хадсон, продолжая все выше поднимать ткань юбки. Правой рукой он спокойно ел, сохраняя заинтересованное и искреннее выражение лица, никак не выдавая, что творила его левая рука под столом.
– Нам надо поговорить об Ингрэм.
Хадсон выгнул темную бровь. Под столом он начал вырисовывать круги на ее колене.
– Ты правда хочешь сейчас обсуждать дела?
– Не сам бизнес. Скорее, нас. И как это, - Алли указала между ними, - повлияет на бизнес.
– Не понимаю, как это вообще должно влиять на бизнес, - он усмехнулся.
– Ну, кроме очевидных преимуществ.
– Преимуществ?
Его пальцы погладили обратную сторону ее колена.
– Хмм, работа допоздна определенно станет более приятным занятием.
Он не улавливал суть. Алли глубоко вздохнула и бросилась в омут с головой.
– Я не позволю тебе продать газету, Хадсон. Сколько бы оргазмов ты мне не подарил.
Рука под столом задрала ее юбку еще выше, позволяя потоку холодного воздуха скользнуть по разгоряченной коже.
– Я и не ожидал иного.
Алли накрыла его руку своей, останавливая ее плавное скольжение вверх по бедру.
– Я серьезно, Хадсон. Я знаю, что не подготовлена для такой работы, и почти все видят во мне избалованную наследницу, которой должно быть за счастье резать ленточки и играть в теннис. Но я изо всех сил пытаюсь узнать все об Ингрэм и в процессе, возможно, заслужить хоть немного уважения совета. Я не могу допустить, чтобы наши отношения подрывали это.
Взгляд Хадсона смягчился, рука под столом сжала ее ладонь.
– Алли, уверяю тебя, я не сделаю ничего, чтобы принизить тебя, ни в спальне, ни в зале заседаний. И я не назвал бы тебя неподготовленной - ты очутилась в этой позиции в результате необычного и весьма стрессового стечения обстоятельств. И все же ты добилась успеха. Объем материала, который ты усвоила за прошедший месяц, потряс бы и самого бывалого руководителя, а ты не только оказалась на высоте, но и одержала верх надо мной, что нечасто случается.
По его лицу скользнула тень улыбки.
– Ты определенно подготовилась. Презентуя проект, основанный на ностальгии, ты подкрепила его неоспоримыми фактами. И твой план замещения доходов стал решающей каплей. В итоге я не был удивлен, что тебе удалось склонить на свою сторону достаточное количество голосов. И хоть я надеюсь однажды поиметь тебя
– Я люблю тебя, Алессандра, и был впечатлен тобой намного чаще, чем ты думаешь.
В этот момент Алли казалось, что она никогда не сможет любить его сильнее, чем сейчас.
– Я успокоил твои тревоги?
– спросил он нежным и теплым тоном, вторящим выражению его лица.
Она кивнула, неспособная говорить из-за кома, вставшего в горле.
– Отлично, - он улыбнулся и глянул на часы.
– Тогда теперь, мадам гендиректор, я бы хотел внести предложение не обсуждать вопросы, касающиеся бизнеса, за столом. У меня для вас сюрприз, и он вот-вот начнется.
Он встал, не отпуская ее руки, и подвел ее к окну. Когда они подошли к самому стеклу, Хадсон встал позади нее, обвивая руками талию. И как по сигналу в небо взмыли две световые ракеты, разлетевшиеся красным и золотым.
Алли изумленно ахнула.
– Фейерверки?
– Ты их любишь?
– Обожаю, - она повернулась в его руках.
Хадсон запечатлел нежный поцелуй на ее губах.
– Тогда смотри, - он кивнул на окно, накрывая рукой ее живот и крепче прижимая к себе. Его эрекция ткнулась в нее сзади.
– Ты затвердел для меня, - сказала она.
– Как и всегда, - промурлыкал он, губами блуждая по ее шее. Добравшись до уха, он прикусил ее мочку.
– А ты? Ты влажная для меня, Алли?
– Возможно, тебе стоит проверить самому, - ее голос был полон отчаянной жажды, но ей было наплевать. Его дыхание у уха, его губы на коже... после нескольких часов предварительных игр и ужина без трусиков это было слишком. Она желала его рук на себе, и ей было плевать, кто может войти и увидеть их.
Скользнув рукой в V-образный вырез блузки с запахом, Хадсон стал мять ее грудь, а правую руку запустил под юбку. Низкий, сексуальный звук завибрировал в его груди, когда его пальцы нашли ее влажную плоть.
– Ты полностью готова для меня, а я едва тебя коснулся, - поддразнил он, одной рукой пощипывая напрягшийся сосок, а другой кружа по ее трепещущему естеству.
– Ты хочешь меня внутри, Алли? Ты жаждешь ощутить мои пальцы и член?
– Боже, да, - простонала она. Алли хотела, чтобы он взял ее прямо здесь, жестко оттрахал сзади, прижимая обнаженной грудью к холодному стеклу.
– Ты испорченная девочка, Алессандра.
– Только с тобой, - она задыхалась, стекло перед ней запотело.
– Только с тобой.
И это было правдой. Всю жизнь она была образцом примерной девочки. Но Хадсон пробудил в ней то, о существовании чего она никогда не догадывалась. С ним она была дикой и похотливой. Никто не мог вызвать такую реакцию ее тела. Они были созданы друг для друга.
Он ввел один палец внутрь.
– Ты такая готовая.
Так и есть. Алли пылала от жажды, все ее тело отзывалось на каждое умелое движение его пальца. Но этого было недостаточно. Повернув голову, она прижалась щекой к его лицу.