Освободитель
Шрифт:
Не будь она женщиной, Иллан, может, и не признал бы в ней соххоггою. Среди раненых были и побледнее, чем она. Но тонкая шея, грудь, приподнимающая простыню, маленькое личико... Между двумя своими соседями, рослыми широкими конгаями, она была как тростник между стволами кедров.
Воин поманил к себе лекаря.
– Что с ней?
– спросил бывший страж, указав на спящую.
– Небольшая рана на голове!
– вполголоса сообщил лекарь.
– Не опасная. Но шок. И потеря крови. Через сутки она проснется, голодная и здоровая!
– Ее можно перевозить?
–
– Я пришлю за ней. Надо сменить повязку?
– Дня через три можно будет просто снять. Рана затянется.
Иллан откинул простыню, нахмурился:
– Где ее одежда?
– Не ведаю, достойный! Мне ее передали голой!
– Не дай тебе боги солгать!
– покачал головой Иллан.
– Когда я видел ее в бою, на ней была не только одежда, но и отличные доспехи! Тот, кто снял их, пожалеет о сделанном!
– Не я, мой господин!
– с достоинством произнес лекарь.
– Ладно. Одежду я пришлю!
– сказал Иллан и отправился в следующее помещение.
* * *
– Исполняющие Волю совещаются! Никого не ведено пускать! Воин-десятник преградил дорогу Турну.
– Воля Великого Ангана!
– рявкнул бур-чаданну.
Видя, что десятник не собирается уступать, Турн бесцеремонно оттолкнул его, мощным толчком распахнул двери и остановился на пороге, широколицый, приземистый, твердо стоящий на коротких кривоватых ногах.
Трое Исполняющих Волю обернулись и уставились на стража Великого Ангана: Керанраон - гневно; Унар - презрительно. Лишь лицо Луасая выразило внимание.
– Воля Великого Ангана!
– прорычал бур-чаданну и подбоченился.
Свой круглый шлем с лохматым султаном он держал в левой руке, а правую положил на рукоять дага.
– Говори, - сказал Луасай, выдержав подобающую паузу.
– Великий Анган желает вас видеть!
– надменно произнес Турн.
– Не медлите!
И вышел вон.
Трое правителей переглянулись. Никогда прежде воля Великого Ангана не высказывалась так категорично. Он мог презирать Исполняющих Волю, но все же понимал их место в управлении страной. Он был Великим Анганом и не желал править "ничтожными". Он желал лишь, чтоб они удовлетворяли его прихоти.
– Пожалуй, у него есть основания для недовольства,- проворчал Унар. Мы потеряли треть наших солдат и пустили чужеземцев в Сады.
– Но мы отстояли Дворец!
– воскликнул Керанраон.
– Вряд ли красноглазый посмеет нас наказать!
– вполголоса произнес Луасай.
– Но если посмеет - защитить нас некому! Оставшимся солдатам и часа не продержаться против стражей! Кстати, вы заметили: он нанял новых?
– Заметили!
– угрюмо отвечал Керанраон.
– Вы, если желаете, - идите! А я подожду вас здесь!
– заявил он. И добавил со значением: - Если дождусь.
Луасай и Унар, сопровождаемые шестью воинами, покинули отведенную Исполняющим Волю часть Дворца. Через внутренний двор, бывший одновременно купальней и тренировочной площадкой стражей Великого Ангана, они прошли к одному из входов в главную часть Дворца. Здесь Исполняющих Волю встретил оставленный Турном проводник. Мера эта была необходимой: Великий Анган часто
Миновав несколько галерей, Исполняющие Волю остановились: скрещенные топоры стражей преградили им путь. Но с другой стороны галереи к ним уже шел Сихон.
– Пропустить!
– приказал он воинам, и те отодвинулись в стороны.
– Кто ты?
– спросил его Луасай, когда они вместе вошли в просторный подъемник и опустились на обшитый красным атласом диван.
Сихон ничего не ответил, и Исполняющий Волю насторожился.
Они поднялись наверх, прошли по длинному светлому коридору и оба Исполняющих Волю вмиг оказались в кольце стражников Великого Ангана. Их собственных солдат стражники оттеснили назад. Унар инстинктивно схватился за меч, но тут же убрал руку: сопротивляться было бы смешно. Впереди раскрылись золоченые двери, и Сихон подтолкнул Исполняющих Волю внутрь. Те, не артачась, вошли в зал... и увидели Маску. И испытали новое потрясение: Маска сменила хозяина!
Пока Исполняющие Волю переваривали случившееся, Нассини приблизилась к ним и внимательно оглядела обоих соправителей. Оба высокие, осанистые, чем-то походили друг на друга, хотя Луасай был лет на пятнадцать старше, и волосы его тронула седина.
– Сихон!
– приказала Нассини.
– Этого, - указав на Луасая, - под стражу, а второго - ко мне!
– И опередив собравшихся протестовать триумвиров: - Откроют рот,- убей!
– Великий Анган, - произнес Сихон, когда наемники увели Исполняющих Волю.
– Шестеро гонцов от Властителей! Ждут твоего ответа!
– Что в письмах?
– Несколько Владений захвачено и разгромлено урнгурцами! Они требуют, чтобы ты очистил их земли от разбойников и возместил убытки из собственных средств! Если же твоим рабам не под силу изгнать злодеев, ты обязан созвать старших Ветвей для совета и обеспечить каждому безопасность! Подписано и опечатано шестью старшими Ветвей запада!
– Отошли всех без ответа!
– недолго думая сказала Нассини.
– Несколько сотен урнгурцев не причинят особого вреда. Ничтожные вызвали войска из низовья. Они придут, если уже не пришли. Так пусть черви убивают червей во славу Истинного! Что еще?
– Третий Исполняющий Волю, Великий Анган! Он не явился!
– Явится. Поставь у врат собственную стражу: никого не выпускать без твоего ведома. Ты знаешь, что требуется?
– Да, Великий Анган!
– Через час пришлешь ко мне того, что помладше! Иди!
– Да, Великий Анган!
Сихон знал, насколько приятно для Нассини, когда ее называют Великим Анганом, хотя она ничем не выказывала этого. Тот, кто любит, угадывает без слов.
Сихон вышел, и Нассини опустилась в глубокое кресло, размышляя о причудливости Иллюзии. Вот, произволом Истинного, она поставлена надо всеми Его детьми. И не их собственным желанием, как прежние носители Маски, а лишь справедливостью Создателя. Не желая и не мечтая стать Великим Анганом, она, дочь, стала сыном Истинного и получила Маску как дар. Вот подлинное понимание искусства! Теперь она примет под свою руку всех детей Истинного! Она, Нассини, Великий Анган!