Освобожденный. Часть 1. Книга 2

Хардт Хелен

— Данте, — спокойно сказал он.

Я должен извиниться. Вымолить у него прощение. Но мысль о том, чтобы просить о чем-либо, вызывала во рту привкус желчи. В течение десяти лет я заставлял себя не молить о пощаде. Я не был уверен, что смогу когда-нибудь снова о чем-то просить, даже о прощении у моего стодвухлетнего дедушки, который не заслужил моего гнева. Я открыла рот, готовый выдавить из себя слова, когда он заговорил:

— Ты готов принять мою помощь?

— Всегда.

Мне нужна твоя помощь. — Я прочистил горло. — Что ты делаешь?

— Расследую, — сказал он, снова переводя взгляд на монитор компьютера.

— Что именно? — Он повернулся на стуле и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я не могу говорить об этом сейчас. Тебе что-то нужно?

— Что значит, не можешь говорить об этом?

— То и имею ввиду. — Его голос был ровным, решительным и повелительным.

Я вспомнил этот тон, когда был подростком. Мой отец говорил похожим тоном, когда не хотел, чтобы его допрашивали. Я никогда не давил на своего отца или дедушку.

Но я уже не подросток.

— Почему ты держишь все в секрете? — Билл встал и снял очки.

— А почему ты ничего не говоришь, Данте?

— Все не так. Я просто не могу… — Я прикусил нижнюю губу. — Попытайся понять.

— Я понимаю.

— На самом деле, нет. Ты не можешь.

— Я прожил почти восемьдесят лет до того, как ты появился на свет. Ты понятия не имеешь, что я видел и через что прошел.

Я на это не купился. Моего деда не держали в плену и не насиловали в течение десяти лет. Если бы это было так, я бы знал об этом.

Он продолжил:

— Я помогу тебе, если узнаю, через что ты прошел. Что касается того, что я делаю, у меня нет секретов. Я просто говорю, что это не твое дело. Я не буду говорить об этом, пока не стану готов. Если не можешь уважать это, то уходи из этого дома.

Это был второй раз, когда он сказал мне, что я могу покинуть его дом.

— Ты сказал, что у меня всегда будет здесь дом.

— То, что у тебя здесь дом, не означает, что ты узнаешь обо всем, что я делаю. Это также не дает тебе права шантажировать меня.

Я не мог спорить, но никогда не знал, чтобы Билл что-то скрывал. С другой стороны, меня долго не было. За последние десять лет все явно изменилось.

Я обернулся, услышав шум за дверью кабинета Билла.

— Это Ривер, — сказал Билл. — У него сегодня выходной.

Идеально. Если я не смог получить никаких ответов от Билла, возможно, смогу получить их от двоюродного брата. Я вышел из офиса.

— Привет, Рив. — Я подошел к нему.

— Данте. Привет. Я проснулся, а тебя уже не было. Я так и знал, что ты вернешься сюда. Вы с Биллом помирились?

Помирились? Я понятия не имел. Казалось, я совсем больше не знал своего дедушку.

— Думаю, да.

Ривер тоже изменился с тех пор, как я вернулся.

Он не был отстраненным, каким казался Билл, но выглядел одержимым продвижением вперед в «моем деле» и поимкой того, кто упрятал меня за решетку. Я тоже этого хотел, но пока не был готов к сотрудничеству. Воспоминания нахлынули на меня, и я провел так много времени вне этого, что не был уверен, какие из них были правдой, а какие нет.

Только одно было постоянным.

Она.

Та, что называла себя королевой.

— Мы можем поговорить? — спросил я.

— Да, конечно. Только дай мне чего-нибудь выпить. — Он пошел на кухню и вернулся с двумя кубками, полными крови. Он протянул один мне.

Я не хотел пить, но все равно сделал это.

— А где Билл? — спросил он.

— В своем кабинете. Он не в настроении разговаривать.

— Ага. Он работает над кое-какими вещами.

— Ты знаешь, что это за вещи?

Ривер покачал головой.

— Он ничего не скажет мне. И никому не скажет. Даже Эм, которая обычно обводит его вокруг пальца.

— Мы можем поговорить наедине? — спросил я.

Ривер осушил бокал.

— Конечно. Хочешь сходить в бар или еще куда-нибудь? Мы можем прогуляться по Бурбон-стрит.

Бурбон-стрит. В последний раз, когда я был на Бурбон-стрит, я никогда оттуда не возвращался. Это заставило меня напрячься.

— Эй. Извини. Не подумал.

— Нет. — Я сжал ножку бокала так, что побелели костяшки пальцев. — Я не могу прятаться вечно. Я должен выяснить, что со мной случилось и почему. Возможно, Бурбон-стрит — ключ к разгадке.

— На Бурбон-стрит происходит много дерьма, брат, — сказал Ривер. — Это рай для сверхъестественной активности. Ты это знаешь.

— Да. Пошли. — Я допил жидкость из своего стакана.

***

Ривер заказал первоклассный бурбон для нас обоих. Я не пил — насколько мне известно — десять лет.

— Не спеши, — предостерег Ривер. — Эта штука смертельна. Но чертовски вкусная.

Я взял тяжелый хрустальный бокал и сделал глоток. Древесный с привкусом клена. Вкусно. Хотя при глотании у меня обожгло горло.

— О чем ты хотел поговорить, Данте?

Я сделал еще глоток, затем прочистил горло.

— Вообще-то, насчет одной девушки.

— Правда? Сестра Джея, верно?

— Да. Как ты узнал?

— Как мне не знать? Она потрясающе пахнет.

Лед охлаждал мою шею, когда я сжимал свой бокал на барной стойке из орехового дерева, ревность пронзала насквозь. В одно мгновение бокал разлетелся вдребезги.

— Черт! — Ривер схватил салфетку и промокнул бурбон. — Порезался?

Бармен поспешил к столу и убрал осколки стекла.