Освобожденный
Шрифт:
— Фиксирую что-то непонятное прямо по курсу, — сообщил вдруг искин катера.
— Черт! — воскликнул я, когда впереди в луче носового прожектора возник темный корпус грузовоза. Активировав передние маневровые, я стал гасить скорость, однако это не на дороге, где машина может встать как вкопанная. Дав гари нижним передним маневровым, я задрал нос катера и прошел впритирку к борту транспортника.
— Уф! — выдохнул я, когда корабль остался за кормой.
Развернувшись, вернулся обратно и, используя оба прожектора и камеры наружного наблюдения, за двадцать минут облетел всю трехкилометровую тушу огромного грузовика, разглядывая и прикидывая, как его восстанавливать. На первый взгляд
Зафиксировав, где находится корабль — пришлось делать жесткую привязку к выходу из аномальной системы, — направился обратно к «Волчонку».
Как только связь стала доступной, я сообщил женам сквозь шум помех:
— Мы нашли его, — переждав радостный визг, продолжил: — Жорин, лови файл с координатами. Как только я поднимусь на борт, сразу же выдвигайся к нему. Встанешь в километре от транспортника.
— Работы сегодня начнем?
— Нет, вечер, завтра, — сообщил я, однако не учел того азарта, что овладел не только моими женами, но и нашими пассажирами.
В общем, после ужина все техники, включая меня и выведенную из учебного сна Олию, надели скафандры и дружно погрузились в катер. На крейсере остались только Жорин с Милой и пилот со своими операторами вооружения и защиты. Последним, пока все системы «Болифа» не заработают, делать на нем было нечего.
Как только катер пристыковался к ближайшему в жилом модуле шлюзу «Болифа», я вышел из рубки и подошел к шлюзовой, где собрались остальные члены команды и мой дешифратор. Только семейная пара из грузовых техников должна была остаться на катере, чтобы на нем осмотреть груз и составить рапорт.
— Ну что, друзья, приступим к тому, для чего мы сюда прибыли? — спросил я с улыбкой.
— Да-а! — хором ответили мне.
— Значит, так. Люмьер, на вас осмотр двигателей, особое внимание двум передним маневровым, они повреждены. Запчасти в трюме «Волчонка». Регон и Олия — в реакторный отсек. На вас запуск реакторов. Как только они выйдут на десятипроцентную мощность, то запуск системы жизнеобеспечения; баллоны с воздухом в трюме катера, если не хватит, на «Волчонке» еще есть. Броснегам осмотр груза, ну а я в рубку, буду взламывать искины. Напомню, что через два часа мы отбываем обратно на крейсер. На этом все, попрошу пройти в шлюзовую.
Как только воздух был откачан, мы открыли люк и через распахнутую шлюзовую «Болифа» попали на корабль. Через минуту, посвечивая фонарями скафандров, мы разошлись по пока еще мертвому кораблю. В это время от «Волчонка» отходили челнок и бот с инженерными и техническими дроидами. Ими управлял Быков.
Ночью, когда мы укладывались спать, Мила спросила:
— Так что с грузовиком, я так и не поняла?
— Да все с ним в порядке, — ответил я, укрываясь одеялом. — Все три реактора запустили, и они выходят на полную мощность, дроиды-диагносты работают, собирая и записывая степень повреждений. Быков вскрывает переборки, чтобы извлечь поврежденный гипердвигатель, за сутки справится. Дешифратор уже взломал один из искинов, и тот вполне благополучно работает, сейчас ломает остальные…
— А как тогда завели сюда корабль, если искины не были взломаны? — удивилась Мила.
— Видимо, люди барона использовали своих, тем более шахты были пусты и все пять антарских искинов лежали рядом. Так что, по примерным прикидкам, через пять дней корабль вполне будет на ходу. То есть мощности и ресурсов хватит, чтобы перегнать его к Миринде.
— А
— Груз в порядке. Так, пара царапин на защитных чехлах. Завтра будет полная проверка, а не как сегодня.
В это время из ванной вышла Олия и направилась к нам.
— Какие у нас планы на ближайшее время? — спросила завозившаяся рядом Жорин.
— Вывести грузовик из консервации на рабочие мощности и быстрее свалить из Фронтира, — пожал я плечами.
— Нет, я о другом. Что ты планируешь делать сейчас? — бархатным влекущим голосом повторила Жорин.
— Ой, у меня много планов! — ответил я, обнимая старшую из жен.
— …Повторяю. Повреждение обшивки. Запас воздуха достиг критического уровня…
Чей-то голос то появлялся, то пропадал, выводя меня из полуобморочного состояния. Приподнявшись на локтях, я осмотрелся мутным взглядом сквозь защитную пленку пилотского комбеза. Увиденное придало мне немного сил. Попытавшись встать с пола, я, волоча за собой изувеченную ногу, залитую медицинским клеем, попрыгал к креслу пилота.
Упав в кресло, я прикрыл глаза, пережидая, пока пройдет головокружение, и стал вспоминать, как попал в эту ситуацию.
За пять последних дней мы привели транспортник фактически в полный порядок, оставалось провести тонкую настройку замененного гипердвигателя, и можно было прыгать обратно. За эти пять дней аврала все участники моего проекта сильно устали, но я не поддался их просьбам перед прыжком выспаться. Ничего, уйдем в гипер, там пять дней, спи сколько хочешь.
Ночью по корабельному времени, примерно часа в три, мы осторожно подошли к выходу из аномалии. Жаль было, что червоточина не пропускала сигналы и разведывательный зонд тут помочь не мог. Можно было бы слетать на разведку на штурмовике, но я слишком устал, поэтому велел Жорин, сидевшей в кресле первого пилота, двигаться дальше, активировав все системы и вооружения. Мила находилась за пультом оператора, управляя щитом, Олия за пультом артиллериста, а я — за универсальным пультом капитана.
Через восемь секунд после моего приказа мы оказались в открытом нормальном космосе, сразу же подавшись в сторону, чтобы освободить место «Болифу».
Вдруг взревели баззеры тревоги, и Лейтенант испуганным голосом сообщил, что засек вблизи большую массу. Радар мгновенно определил в нем тяжелый антарский линкор шестого поколения модели «Влон», имевший одних только тяжелых башен с туннельными орудиями сорок единиц.
— Звиздец, — только и сказал я. Против такого монстра мы не потянем, это понимали все в рубке. Чудом будет, если мы первый залп переживем, ладно хоть у него носовой залп «всего» из двенадцати орудий. Но и этого нам хватит с лихвой.
— Девчонки, быстро в спасательные капсулы! Прыгайте обратно в червоточину и остановите «Болиф», а я попытаюсь отвлечь этого монстра!
Жены меня послушались и быстро покинули рубку, пока я шустро наводил туннельное орудие на линкор. Средние спаренные пушки уже шесть секунд вели огонь по щиту линкора, прогибая его. Видимо, экипаж караулил, причем караулил именно нас, вот и немного расслабился в ожидании. Наконец, первый выстрел туннельной пушки — и пробой щита в районе левой скулы. Я даже различил пятно попадания. Конечно же пробития не было, снаряд пушки, пойдя через щит, изрядно потерял свою кинетическую энергию и лишь слегка помял сегмент брони. От отчаянья я одновременно выпустил все ракеты с пусковых, надеясь ошеломить противника. Все-таки по двадцать ракет в шести пусковых — это что-то. Частью противоракеты линкора успели перехватить рой, но остальные снесли остатки щита и начали рвать и калечить броню, нанося довольно серьезные повреждения. Я даже не ожидал такого успеха.