От -50 до +50: автостопом и пешком по России, Азии, Африке
Шрифт:
Мы же шли, шли, шли, и вдруг –
Ах! Дорога выполаживается,
Дальше вверх пути нет, ах! Только вниз, бесконечный обрыв,
А впереди, осиянные заходящим солнцем, в сотне километров сверкают ледники — снежные вершины Бадахшана!
Мы прибыли. Это уже перевал, дальше почему-то проезда для машин не видно, только пешеходные тропы, очень резкий спуск, не то чтобы отвесный (как сперва могло показаться), но весьма крутой, градусов сорок. Куда тут должны деваться машины, нам пока было непонятно.
Впереди, в вечерней дымке, уходила вперёд долина — истоки реки Кокчи, вдоль которой
Но никаких посёлков, домов и хижин не было видно внизу. А вверху, над нами, на высоте 5000 метров, по еле видимым тропинкам на крутых склонах гор ползли точки-жучки, это пастухи перегоняли свои стада неподалёку от вечных ледников. Где они ночуют? Неясно.
Что же делать? Скорее надо спускаться, пока ночь не застала нас на высоте, продуваемой всеми ветрами! Спать здесь — занятие не из приятнейших!
Но вдруг нас догнал человек. Это был неудачливый пассажир того самого уазика, афганец. Его водитель-бородач вчера взялся довезти до заветнейшего Анджумана. Мужик торопился вниз ночевать, ибо тоже не хотел проводить ночь вблизи сугробов, на ветру высокогорья.
— Сколько с вас содрал этот водитель? — спросил я его.
— О, много! 500 афгани — 10 долларов, отвечал он.
Вот к чему приводит страсть к заветным 100-долларовым купюрам! Но рассуждать некогда. Человек (он был налегке) поскакал скорее вперёд, надеясь, что в долине обрящется «хотель» (правда, хотелями тут называют любые строения). Я же устал и предложил Моренкову заночевать в первом же попавшемся удобном месте, где не будет ветра, ибо поспешность в спуске после захода солнца может привести к травматизму. Кроме того, нас предупредил ещё доктор, что на перевале и вокруг него встречаются не отмеченные мины. Итак, будем не сходить с тропинки, и искать первое попавшееся строение.
И, к счастью для нас, таковое нашлось. Загон для скота, сложенный из камней (ничем не скреплённых), на высоте 3960 метров, был вполне приемлемым местом для ночлега. Пастухов и скота здесь не было. Нацепили на себя всю имеющуюся одежду и залезли в один спальник, так как, уже было указано, О.Моренков спальника не имел.
«О неуютное место! — думал О.Моренков, — надо же было нам здесь оказаться? Не лучше ли было продолжать спускаться до последней возможности и заночевать в хотеле, последовав за мужиком?»
На что я отвечал, что мужик уже скрылся из виду, да и его «хотель» неизвестно где находится, по крайней мере отсюда его не видно. А Олег сам виноват, взяв в афганские горы мобильник вместо спальника. Швейцария — горная страна, неужели он и в швейцарские горы ходит без спальника?
«У нас в Швейцарии горы другие, с хижинами, где можно ночевать, и с любого места можно за день спуститься до хижины или населённого пункта. Кроме этого, я надеялся вписываться у местных жителей, которых почему-то не оказалось по эту сторону перевала», — думал он, и говорил что-то подобное.
Ох, Олег, что сделал с тобой буржуазный мир! Помнишь ли — ровно восемь лет тому назад, когда мы с тобой ездили в Иран, 1 сентября 1997 года мы ночевали под стенами Персеполиса и смотрели на звёзды южного неба! Неужели ты за долгие годы швейцарского житья превратился в одного из тех граждан, коих мы видели вчера, кто даже в высокогорье пытается
Даже если придётся сегодня ночью и помёрзнуть, — подумай, где ты в Швейцарии заночуешь под открытым небом на четырёхтысячной высоте и ничего себе не отморозишь? Да, вот они, горы и звёзды Афганистана: настоящие!
5 сентября, понедельник. Вниз с Анджумана. Лошади
Как ни странно, за ночь мы не вымерзли. Скотский загон вполне сносно защищал от ветра. Вдвоём в одном спальнике было теплее, чем в одиночку, правда тесновато. Спали не очень крепко, периодически просыпались и смотрели на часы. Когда часы и небосклон подтвердили приближение утра, мы вылезли из нагретого нами за ночь спальника наружу и стали собираться. И хотя собирались очень аккуратно, всё равно умудрились забыть штаны Олега Моренкова где-то здесь, а где именно — неизвестно! Олег точно знал, что шёл наверх, имея в рюкзаке одни запасные штаны (вот что он взял вместо спальника, пластыря, палатки, йода и носков!), а вниз мы уже спустились без штанов.
— Правильно сделал, что взял двое штанов: чувствовал, что потеряю! Были бы одни, и их бы потерял, что тогда делать? — восклицал в последующем (оптимистичный) О.Моренков, комментируя потерю.
Вниз, в долины! Где текут реки, растут яблоки, есть телефоны, магазины, еда и маршрутки!.. — размечтались.
Судя по карте и GPS, всего в двадцати километрах вниз по долине располагался первый населённый пункт — посёлок Анджуман, центр местной цивилизации. Нам осталось идти всего ничего, а там в посёлке (думали мы) нас ждут машины, магазины, столовые, грузовики, базар и вообще центр мировой цивилизации. Поэтому мы торопились вниз чуть ли не вприпрыжку. Вскоре наша тропа слилась с автомобильным трактом-серпантином и стала значительно более широкой и пологой. Вчера, когда мы увидели пешую тропу, почти «отвесно» уходящую вниз с перевала, мы недоумевали, как по ней спускаются машины: по такому уклону ни одна машина не съедет. Но вот и выяснилось: мы просто пропустили машинную отворотку; тачки могут ехать левее. Хотя, думаю, они здесь ездят не каждую неделю!
Ручей превратился в речку — верховье Кокчи. По пути встретили пару озёр, в которых отражались соседние снежные вершины. Несколько развалин около дороги — заброшенная база дорожников; около одного дома стоял старый сломанный трактор. Никакого «хотеля», который рекламировал вчерашний мужик, не было видно. Через пару часов ходьбы стали попадаться поселения пастухов (жилые только летом) и сами пастухи, которые дивились, глядя на нас, но на контакт первыми не шли. Вокруг домиков пастухов бродил скот; лежали запасённые огромные кучи кизяка; виднелись мелкие дети. И вот, наконец, долина расширилась, появились поля-террасы, трава, сено, водоотводные каналы-арыки и дома более-менее постоянного типа. Запахло цивилизацией. Мы в Анджумане!