От -50 до +50: автостопом и пешком по России, Азии, Африке
Шрифт:
Итак, я плюнул на всё и разложил свой спальник в пустом недостроенном доме, а Илья Саплин перебрался на центральный телеграф — единственное круглосуточное заведение в городе.
Так завершился день, бывший, кстати говоря, моим 26-м днём рождения. Happy birthday!
Крыша есть, ветра нет, дождя нет, снега тоже, спать тепло (это пуховый спальник производства Алексея Ворова — всем рекомендую!), да и снаружи не холодно — чуть ниже нуля. В Туре будет похолодней. Но там уж мы посерьёзнее будем искать вписку. А так, снаружи посмотреть — неплохо человек отмечает свой день рождения. Залез зимой, в какой-то недострой, без окон, без дверей. И дрыхнет себе. А где
А два года назад, в 2000 году, ровно в это самое время, ехали мы вдесятером в открытом кузове на север, в сторону Нарьян-Мара. И было там, за полярным кругом, градусов двадцать пять мороза — холоднее, чем здесь. И только, наверное, к полуночи, или ещё позже, мы прибыли на ночлег, в посёлок Шапки, состоящий из нескольких вагончиков. Вообще какая-то странная традиция у меня получилась. Проводить день рождения в некомфортабельных условиях. В следующий раз буду в Енисейске — сразу пойду, как мой напарник Илья Саплин, на тёплый круглосуточный телеграф. Вот такие у меня были мысли этим вечером.
29 января. В краю одинаковых автостопщиков
Ночь завершилась, и товарищ Саплин, придя с телеграфа, разбудил меня. Мы вернулись в центр городка, по которому столь долго бродили вчера. Идти на переправу пешком или ехать на автобусе? Бросили монетку и дождались автобуса. В половине девятого утра мы были уже на переправе.
Зима 2002 года оказалась аномально тёплой (по сравнению с предыдущей). От Красноярской ГЭС вниз по течению вообще не было льда километров на двести. Здесь лёд уже был, но хилый. Ледовая дорога, ограждённая железными кольями, окружённая лужами, обложенная справа и слева штабелями досок, выглядела очень подозрительно. К переправе через Енисей допускались только лёгкие машины (тонн до десяти) и пешеходы.
Помнится: пять лет назад, в мае 1997 года, мы (автор этих строк в компании с Олегом Моренковым и местными пьяницами) переходили по остаткам льда тающую реку Обь, по колено, а то и по пояс в воде, под палящим солнцем, нагревшим майский воздух примерно до 10 градусов тепла, за несколько часов до ледохода… А сейчас — январский Енисей был надёжнее майской Оби, и мы с Ильёй «всухую» перешли на правый берег, и даже сфотографировали стоящую у переправы будку — как нам сказали, "Не снимайте! Военный объект".
На правом берегу мы нашли деревянно-барачный посёлок Епишино. Трасса на Северо-Енисейский была известна всем местным жителям. Начиналась она, по их словам, около некоего кафе «Эльдорадо». В десять утра мы были уже там.
Спешу рекламировать: кафе «Эльдорадо» — последнее цивильное едалище на этом маршруте. Здесь наслаждаются благами цивилизации водители и автостопщики, уходящие в Северо-Енисейский район или возвращающиеся оттуда. Вкусно, и, на удивление, дёшево! Имеется бесплатный кипяток и хорошее отношение к посетителям. Заказали кипяток и открыли банку килек.
Помимо нас с Ильёй, — в «Эльдорадо» уже находилось трое автостопщиков — но, увы, не нашей экспедиции. Это были местные мужики, мечтающие попасть в Брянку (посёлок в 150 км к северу). Автостопили они ещё со вчерашнего дня. Техника их автостопа была пассивной: сидели в кафе и ждали, что попутные водители заглянут в кафе тоже.
А мы вышли на трассу. Поворот на Северо-Енисейский. Справа и слева —
А мы разные. И мы не одни: вот недалеко от нас обосновались трое наших волгоградцев. Тоже никак не уедут. Подложили под ноги доски (пиломатериалы здесь — без проблем). Стоим, топаем, прыгаем на них: хоть мороз и невелик, но стоять без движения — прохладно. Час стоим, два стоим, день стоим, уже вечереет, автостоп не продвигается, а чёрные одинаковые стопщики уже возвращаются обратно на одинаковых машинах без номеров. Мы недовольны!
Когда совсем стемнело, мы (уже впятером) вернулись в "Эльдорадо".
Нужно устраиваться на ночлег! «Эльдорадо» закрывается на ночь; пошли по посёлку. Вот хороший сарайчик, постучим сюда… какое-то объявление…
Выдача пайки — 8:00. Завоз продуктов в жилую зону — 9:00.
Не вписали. Попытались обрести приют в гараже, на складе и в пожарной части. На каждой «вписке» мы видели людей в зелёной форме, но решить наши проблемы они не могли:
— По поводу ночлега — обращайтесь только к начальнику колонии!
"Штаб" колонии, оказывается, находился там, где мы утром с удивлением лицезрели маленький российский флаг. Подойдя ближе, мы увидели в свете прожекторов не только флаг, но и табличку с надписью "Флаг поднят в их честь" (но в чью именно честь, указано не было). И тут же — какие-то производственные показатели. Доска почёта, стало быть. А вот список нарушителей режима, переведённых с бесконвойного на более строгий режим содержания.
— Начальника колонии нет, он на лесоповале, — услышали мы. — А что вам нужно?
Узнав, что нам нужно переночевать, зелёные начальнички рангом пониже собрали целый консилиум. В посёлке имелась гостиница (для приехавших на свидание родственников), но, как волгоградцы уже узнали, ночлег в ней стоит 50 руб. и происходит тоже только с разрешения начальника колонии. В результате долгих переговоров нас поселили-таки в эту гостиницу за 100 рублей на всех.
Гостиница представляла собой длинный одноэтажный барак. Помимо нас, там был всего один постоялец, пожилой человек (наверное, приехавший навестить своего сына или ещё какого родственника, отбывающего срок; я не стал уточнять). Вообще, здесь хорошая колония, свободно ходишь себе, ездишь автостопом на лесоповал; свежий воздух; только со вписками туго. Завтра будем стопить у кафе «Эльдорадо»: здесь, на необозначенной «лагерной» территории, автостопом ездят только заключённые, а свободные никому не нужны.
Скрипучие дощатые полы; железные кровати; один чайник на гостиницу; туалет и ванная в конце сумеречного скрипучего коридора. Я пошёл мыться. Навстречу мне — огорчённый сухой волгоградец с полотенцем и мылом в руках.
— Здесь помыться невозможно: только очень горячая вода!
Пошёл проверять. Точно: из трубы шла не просто горячая вода, а кипяток!
Тот же самый, который в батареях. Здесь только одно водоснабжение, отопление и умывание вместе. Тоже разочарованный, иду в «нумер». Навстречу — дед.