От А до Я! А Я?
Шрифт:
– Как хоть твое имя?
– Адам.
– Что – что? Не расслышал, повтори-и-и…
– А-д-а-м.
– Улетел. Откуда он знает моё имя? Хотя чего во сне не бывает, ладно, надо быстрее в Рай на Земле, пока все места не заняли, не один же я с похмелья сплю.
Глава 4. Пробуждение
Поздравляю Вас! Вы проснулись в Раю и так как Вы – первый и последний человек в Раю, Вам выпал выигрышный шар, Вы выиграли!
– Чего я выиграл, кто меня будит? Тьфу, песок на губах,
– Вы выиграли! Выиграли!
Адам открыл один глаз, перед ним бегал и кричал попугай. Всем белки, а мне попугай. Интересно, кто это помнит, что были белки.
– Послушай попка, отвали, пусть белка приходит, а я пока посплю.
– Вставай, Адам. Я говорю – обезьяна убежала к другому.
– К кому?
– Моя песочная голова говорит ко льву.
Адам пошевелил руками и ногами. А так как по случаю отключения мозгов шевелить больше нечем, Адам сказал:
– Запутать хочешь попугай – обезьяна, голова, лев. Ты, чьи интересы представляешь? Белки?
– Совсем рехнулся, человек. Говорил же вчера, не пей последний кокос. Белку ему подавай, ты с козой не можешь справиться. Белка, – попугай покрутил пером крыла у головы Адама.
Адам от щекотного прикосновения открыл глаза. Перед глазами лежащего человека простирался песок, переливающийся разными цветами под яркими лучами восходящего солнца. Новый поворот во сне, вспомнил Адам, я же еще сплю.
– Это же Рай! – закричал человек быстро вставая на ноги.
– Рай! Люди, я в Раю! Вы меня слышите?!
– Слышат они тебя, как же.
– Опять ты – пернатый, какой ты красивый.
– Э-э, ты это, поосторожней, у меня есть подруга.
– Да, ты что, птица. Я радуюсь, а у тебя одно на уме или и тут, в Раю, тоже озабоченные есть?
– Я что, я ничего, у меня всё в порядке, не то, что у некоторых.
– Раз нет ни кого и не надо, очень даже хорошо и у меня всё тогда в порядке. Мне хочется побыть одному.
– Тебя, человек, не поймешь, то подавай ему на него похожего, а то вдруг не хочу, вроде уже надоела не попробовав.
– Почему ты не филин, такие слова знаешь. Помолчал бы немного, лучше покажи как тут в Раю.
– Со вчерашнего дня ничего не случилось, барсук налетел на сук, носорогу кой-кто отломал рог, пригрозив и слону отломать бивень.
– Какие-то войны у вас здесь, кто же это вытворяет?
– Ты что не помнишь или издеваешься?
– А что я могу помнить, если я только что попал в Рай. – Адам пошел к речке с чистой водой.
– Надо бросить пить, надо бросить пить, – семенил за Адамом Кеша.
– Что ты говоришь, попугай?
– Вообще-то моё имя Кеша. Пить, говорю, надо бросать.
– Это точно Кеша. Кеша… кто тебя так назвал?
– Ты, Адам, и не надо этих кто, когда, а то улечу навсегда.
– Ну,
Адам медленно наклонился к воде, предвкушая исцеления от головной боли. Открыл сначала рот, потом широко глаза, да так и застыл. На него смотрел тот мужик, что повстречался ему в небе. Потихонечку, ладошкой Адам разбрызгал воду и дико закричал, ничего не изменив со своим изображением.
– Что ты кричишь, тебе, что плохо, Адам?
– Мама, мама, мама – повторял Адам, разглядывая свои ноги, руки, небольшой животик, ощупывая своё лицо.
– Это он с землей разговаривает, – объяснял попугай собравшимся у реки жителям Рая.
– Адам, может хватит? Ты зверей пугаешь?
– Мама, и белки пришли и носороги, и слоны, и жирафы, вот это я допился доктор, спасите!
Кому может присниться сон, что он не в своём теле, а в каком-то дряхлом, неопределённого возраста и в самом лучшем месте, в Раю, ну, спасибо мозги, удружили. Ладно, если билет в Рай, это тот, кто мне повстречался в небе, значит быть тому, галёрка, так галёрка.
– Как говоришь, я тебя назвал?
– Кеша, а что плохо?
– Да нет, там, откуда я, это самое распространённое для попугаев, – Кеша уставился в землю и даже попытался немного покопать.
– Случайно, не жёлуди ищешь?
– Я не свинья есть жёлуди.
– Я тоже не свинья, но поел бы сейчас от души, уверен ассортимент в Раю виповский.
– Какой тут ассортимент, – ворчал Кеша, – одно и то же. Одно развлечение было и то пора бросать, а то Адам начинает превращаться в животное, а потом и в зверя. Не помнит, как вчера из рога захотел пить, кокос и соломинка ему надоели. Чуть носорога не убил. А потом ему стало мало этого сосуда, погнался за слоном, так весь Рай быстро превратится в Ад.
– Смотри, Адам, змей пьёт наше вино.
– Пусть пьёт, Кеша, я в Раю и пить не хочу.
– Ты, может, и не хочешь, – тихо прохрипел попугай, – а я, иногда, и не против.
– Какая змеюка длинная, – Кеша стукнул клювом змею. – Ползи отсюда, это не твоё.
Змея только зашипела, зеленея от злости.
– Да не трогай ты её, пусть себе пьёт, зелёный змей он и в Африке зелёный и пьёт до сих пор.
Кеша всё-таки перетащил парочку сосудов из кокоса подальше от захлебывающейся змеи и это его почти успокоило.
Адам переходил от одного дерева к другому. Он не знал и половины тех фруктов, которые быстро превращались в косточки, разбрасывая их в разные стороны.
– Очень вкусно, ты чё не ешь, Кеша? Заняться бы селекцией, такие можно грейпфруты выращивать, одного на неделю хватит, – показал Адам, разводя руки.
– Нет, тебя точно молнией ударило, пить бросил, подругу не хочет, ты ещё спортом займись.
– А что – это мысль, такое тело не для слабонервных. Спасибо попка.
– Я тебе не попка, я – Кеша. Полетел-ка я к своей попке, расскажу, что с тобой любовь к обезьяне сделала.