От Альбиона до Ямайки
Шрифт:
Пересекли по льду Волгу, а дальше кончились для меня знакомые названия, кроме разве что Троице-Сергиевой лавры, неподалеку от которой мы переночевали. Из всей нашей компании одна только Мэри и посетила храм, несмотря на поздний час. Именно она и самая верующая, и лучше остальных постигла русскую речь. Мамина крестница еще в Архангельске заглядывала с Иваном в тамошнюю церковь, но впечатлениями не поделилась. Мы с Сонькой к ней насчет религии не вяжемся, отдавая себе отчет в том, что имеем дело
В Москве мы прямо от заставы направились на Кукуй, где и поселились в гостинице, устроенной на знакомый нам по Амстердаму манер. Наутро отыскали Владимирский приказ и подали челобитные. Почему именно во Владимирский? Ну, искали-то мы «Челобитный», но нас надоумили, что приказы эти недавно свели в один и название за ним – Владимирский. Одна челобитная от капитана Джонатана Корна, вторая от капитана Софи Корн. Так вот, дьячок которого мы поймали за рукав, объяснил, что обратились мы не по адресу, потому что здесь рассматривают обращения служилых людей, а мы просто приезжие. И сами бумаги подаем неправильно – должны обратиться к государыне, когда та выйдет к народу. Ну а, приняв в благодарность за ответ пару золотых монет, чисто по-человечески посоветовал обратиться в мастерскую палату царицы Натальи Кирилловны. Даже подсказал, как пройти.
До этой палаты мы добрались быстро, но наши челобитные здесь не приняли. Вот если бы мы ткань богатую принесли, украшение знатное или диковину заморскую… И вообще мы должны явиться в Иноземский приказ.
Явились. Тут наши прошения даже прочитал один из дьяков, а потом заявил, что, если мы не на службу просимся, значит, пришли не туда. Потому что не служащие попадают в податное сословие – нас запишут куда положено прямо на том месте, где осядем. И обложат всем положенным тяглом. Хороший нам человек попался, разговорчивый. Даже присоветовал обратиться в Пушкарский приказ, если собираемся не службой зарабатывать на жизнь, а трудами.
Делать пушки я не собирался, да и Софочка тоже, но заинтересовать пушкарей у нас было чем. Хотя не очень-то хотелось подаваться в оружейники. Поэтому мы не стали продолжать хождений по инстанциям, а вернулись в гостиницу, рассуждая о том, что папеньке ведь никто не станет препятствовать возить грузы в сопровождении их владельцев из Архангельска и в Архангельск. Потому что вопрос этот находится в сфере компетенции воеводы тамошнего, который и изволение изволил изволить, и грамотку о строении корабельного двора выписать приказал. Так что испрашивать на это высочайшего позволения особого смысла нет. Что же касается разрешения беспрепятственно ходить по рекам всей страны, вот в этом месте ясности не прибавилось. А мы уже успели утомиться от общения
Вернувшись в гостиницу, мы приказали подать обед, за которым и поведали о своих хождениях. Признаться, я серьезно рассчитывал на подключение коллективного разума. Однако мама сообщила, что здесь, на Кукуе, уже работает мануфактура. И поскольку ее хозяин не находится на службе, так не стоит ли нам свести с ним знакомство и посоветоваться? Имя этого человека Альберт Паульсен.
Еще сам отец вспомнил, что плавает под голландским флагом и вполне обоснованно может представиться в посольстве «своей» державы. Однако на дружественный прием там не рассчитывает – его намерение возить русских купцов в Европу не вполне соответствует политике страны, корабли которой обслуживают интересы собственных торговцев.
Я сообразил, что должен же быть кто-то, занимающийся администрированием прямо здесь, в Немецкой слободе. А то мы сразу бросились исполнять предписание архангельского воеводы – прибыть на Москву и подать челобитную. Это ему, местному уроженцу и человеку со статусом, понятно, куда идти. Тем более что он на службе, а для таких созданы наилучшие условия.
И тут в дверь тактично, по-европейски, постучали. Слуга гостиничный доложил, что рынды царские требуют капитанов Корнов к самодержице Софье Алексеевне. Я несколько озадачился, потому что попасть непосредственно к правящей царевне никак не рассчитывал. По собранным мною данным, архангельский воевода – двоюродный брат вдовствующей царицы Натальи Кирилловны, матери Петра Первого. Она родом из Нарышкиных, в то время как ныне правящая страной Софья – дочь первой, давненько уже покойной жены царя Алексея Михайловича, которую поддерживает род Милославских. По-родственному воевода мог информировать о нас с отцом именно матушку Петра. Но по долгу службы был обязан доложить действующей правительнице. Кажется, он проделал и то, и другое.
А интерес к нам объясняется результатами боя в гирле Белого моря. Ведь свидетелями его были наши сопровождающие. Другой причины высочайшего внимания к двум капитанам просто не могу себе представить.
Устеленные коврами санки, меховая полость, лихая езда в сопровождении богато одетых конных – нас мигом домчали до Кремля и провели в помещение, угадать назначение которого сразу не получилось. Точно не тронный зал и не приемная. Но и не жилая комната. Дорога сюда проходила через множество смежных помещений, имеющих более одного входа, то есть система не коридорная, а проходная. Невольно вспомнился наш дом под Ипсвичем, где все так удобно устроено.