От Ариев до Викингов, или Кто открыл Америку
Шрифт:
Приподнятое обсуждение дальнейших планов Карлсефни привело к тому, что в состав его предполагаемой экспедиции вошло еще два корабля. Капитаном одного из них был третий сын Эрика, Торвальд, а капитаном другого, исландского, торгового судна, специально нанятого ею, была… Фрейдис, незаконная дочь Эрика.
«В то же лето, когда Карлсефни прибыл на Гренландию, туда пришло судно из Норвегии, капитанами которого были два брата-исландца — Хельги и Финнборги… Фрейдис нарочно приплыла из своего родного дома в Гардаре, чтобы увидеть этих братьев. Она предложила им отправиться (вместе со всей экспедицией) на своем судне в Винланд, обещая половину от всей захваченной добычи… Между Фрейдис и Карлсефни было условлено, что на каждом корабле (в составе экспедиции) должно быть по тридцать вооруженных воинов. Однако Фрейдис тотчас нарушила соглашение и тайно поместила на борту корабля, принадлежавшего братьям, еще пять воинов сверх условленного… Итак, в составе экспедиции, вышедшей в море, было 160 мужей».
Четыре больших корабля, имевшие на борту 160 мужчин, большинство из которых — воины,
«Они направились к Вестерн Сеттльмент (Западное поселение), а оттуда — к островам Бер-Айль [132] . Оттуда они повернули на юг и шли этим курсом двое суток, а затем, подойдя к земле, высадились на берег и принялись осматривать земли. Они нашли множество плоских камней… и много песцов. И они назвали то место Хеллуланд (Земля плоских камней) [133] . Оттуда они поплыли на юг и юго-восток, и плыли двое суток, и достигли берегов земли, поросшей лесом… Затем они опять взяли курс на юг и плыли еще двое суток и после этого увидели мыс, за которым лежал длинный песчаный берег. Они подошли на веслах к берегу и увидели на суше киль большого корабля, и поэтому дали тому месту название Кьяларнесс».
132
Западным поселением в те времена была бухта Ивигтут, находящаяся чуть к западу от мыса Кейп Дезолейш. Много лет спустя оно стало именоваться Средним поселением, когда титул Западного перешел к фьордам Годтхааб. См. «Викинг на запад», примеч. на стр. 152.
133
Топоним Хеллуланд мог возникнуть как описательное название громадных, почти вертикальных утесов, образующих практически отвесные стены по берегам многих фьордов к северу от Лабрадора и на других землях.
Продвинувшись чуть дальше к югу, они высадили на берег для разведки двух рабов-ирландцев. Те не нашли там ничего особенного, кроме дикой пшеницы да ягод. А затем
«…они подошли к фьорду, в устье которого лежал остров, вокруг коего бурлили течения… И они вошли в этот фьорд и назвали его Страумфьорд (Фьорд бурных течений). Там они разгрузили свои суда и высадились на берег».
Я убежден, что Карлсефни наверняка располагал более точной информацией о местонахождении Альбы на Западе и о том, как найти ее, чем гренландцы. Помимо представления об ее относительной широте, ему, по всей видимости, было известно, что все, кто направлялся в Альбу, обычно высаживались на берег у северной оконечности Лабрадора, а затем следовали вдоль берега к югу, пока не достигали пролива, славящегося своими сильными морскими течениями. После это они направлялись строго на запад через этот пролив и оказывались в другом море, на восточном побережье которого и находилась Альба.
Когда эскадра поворачивала на юг, впередсмотрящие должны были глядеть в оба, как говорят моряки. Однако несмотря на то, что они замечали даже минимальный безопасный проход между бесчисленными валунами, рифами и «ямами» у побережья Лабрадора, им не удалось найти ни малейших признаков человеческого жилья, все равно — туземного или какого бы то ни были иного [134] .
Учитывая, что протяженность побережья здесь составляет около семисот миль, и тот факт, что все побережье Лабрадора сплошь изрезано островками, образующими бухты и фьорды, и что у рейнджеров была только неделя, чтобы миновать его, их шансы обнаружить Альбу были ничтожно малы. В таком случае единственным свидетельством присутствия человека, которое норвежцам удалось обнаружить на побережье Лабрадора, был тот самый киль корабля, найденный на берегу Поркьюпайн Странд. Заметим, киль корабля, а отнюдь не лодки [135] .
134
В 1995-м, а затем и в 1997 г. мне довелось совершить плавание вокруг всего побережья Лабрадора, и, хотя наше суденышко старалось держаться как можно ближе к берегу, насколько это позволяли соображения безопасности, нам не удалось обнаружить никаких следов того, что эти обширные земли когда-либо были обитаемыми. Так продолжалось до тех пор, пока мы не зашли в глубокие фьорды, но и там следы поселений человека были крайне редкими и малочисленными.
135
Свидетельство саги подчеркивает, что это был киль именно корабля, а не лодки, но не дает никаких ключей к его происхождению. Между тем киль цельнодеревянного судна представляет собой интегральную часть его конструкции и обычно не отделяется от него даже во время кораблекрушения. Наоборот, киль судна, обтянутого шкурами (который, кстати сказать, является наиболее прочной частью его каркаса), обычно легко отделяется от ладьи и сохраняется долгое время после того, как обшивка из шкур и плетеный каркас, на который они были натянуты, истлеют или окажутся смытыми в море. Таким образом, киль, найденный на Поркьюпайн Странд, вполне мог принадлежать кораблю альбанов, которые, как известно, делали свои суда именно из шкур.
Я прихожу к выводу, что Карлсефни сконцентрировал все свое время и усилия на поисках пролива, через который можно было попасть во Внутреннее море и, следовательно, найти новую Альбу. По всей вероятности,
И здесь произошло нечто необычное. Вместо того чтобы, пройдя Страумфьорд, продолжать плавание на юго-запад, норвежцы высадились на берег всего в нескольких милях от крайней восточной оконечности земли — мыса Кейп Бойлд. И там, на одном из самых неудобных, продутых всеми ветрами и неподходящих для жилья мест, какое только можно найти на Ньюфаундленде, они начали активно готовиться к зимовке, хотя до нее оставалось еще несколько месяцев.
Такое поведение переселенцев было бы совершенно необъяснимым. Не менее странным было бы оно и для торговцев. Но оно в точности соответствует обычной практике викингов, стремящихся затаиться где-нибудь на побережье чужой земли, жители которой имеют (или могут иметь) все основания быть враждебно настроенными по отношению к ним.
В заливе Эпавс Бэй (Крушения), как обычно называют это место, штормит настолько часто, что берега его никогда не привлекали внимания жителей, за исключением разве что экспедиции Карлсефни. Однажды — хотя стояло тихое, теплое лето, — попав в шторм в заливе Крушения, я прекрасно понимаю, почему люди вообще и моряки в особенности предпочитают обходить его стороной. На нас с приятелем внезапно обрушились крутые волны и налетел настолько сильный северо-восточный ветер, что нам поневоле пришлось нашу моторную дори [136] пригнать к берегу, несмотря на бурный прибой, так что мы едва не потеряли ее. А когда, выбравшись на берег, мы попытались укрыться где-нибудь на этом голом, скалистом ландшафте, мы очень скоро поняли, что с трудом можем держаться на ногах на ветру, не встречающем никаких помех на пути сюда от самой Гренландии. Мне редко доводилось попасть в столь неистовый шторм, а ведь дело было летом! Боюсь и подумать, какая непогода может разыграться в заливе Крушения зимней порой!
136
Дори — рыбачья плоскодонная лодка в Северной Америке. (Прим. перев.)
Будучи лишенным какого бы то ни было укрытия, бухточки или гавани, так что приблизиться к нему можно только по узкому коридору между скалами и рифами, напоминающими chevaux de frise [137] и почти всегда покрытыми белыми бурунами, это место могло привлекать только тех, кто хотел бы во что бы то ни стало остаться незамеченным. Зато оно как нельзя лучше подходило для того, чтобы держать под контролем южные подступы к заливу. Корабли, шедшие издалека, легко можно было заметить с прибрежных скал, и разбойничьи кнорры или длинные лодки, либо и те и другие, могли неожиданно выскочить из засады из-за какого-нибудь островка, обескуражив безоружных мореплавателей.
137
Chevaux de frise (франц., ист.) — рогатки. (Прим. перев.)
По сути дела, залив Крушения — это поистине идеальное разбойничье гнездо. Недаром именно здесь Карлсефни и его люди наспех построили несколько сооружений из дерна и бревен, которые были обнаружены в ходе раскопок в 1960-е гг. норвежской исследовательницей Хельге Ингстад. Эти находки теперь являются главной достопримечательностью Национального исторического комплекса Ль'Анс-о-Мидоу.
«Теперь они решили заняться осмотром окрестных земель… Они проводили там только разведку местности… Они провели там зимовку, но зима была очень суровой, и они оказались неподготовленными к ней. Рыбу ловить им было нечем, и среди них начался голод…
По весне они держали совет о том, куда плыть дальше. Тор-галл Охотник хотел отправиться на север, обогнув Фурдурстрандир (Поркьюпайн Странд) и Кьяларнесс (Кил Пойнт), а оттуда взять курс на Винланд [138] . Карлсефни же намеревался отправиться на юг, считая, что чем дальше на юг они заплывут, тем выше будут его шансы (отыскать Альбу)».
138
Переписчики, создававшие позднейшие копии саг (те самые, которыми мы располагаем), по-видимому, систематически заменяли топоним «Винланд» на «Альбания» или «Хвитраманналанд» — первоначальные норвежские названия этого региона.
И хотя норвежцы, по всей видимости, считали, что находятся где-то неподалеку от Альбы, предпринятая ими разведка не смогла не только найти саму Альбу, но и хотя бы установить, в каком направлении ее следует искать. Вероятно, разногласия на сей счет между исландцами Карлсефни и гренландским контингентом экспедиции приняли достаточно резкий характер. Более того, даже в команде самого Торвальда Эрикссона вспыхнул конфликт, кульминацией которого явились измена и дезертирство Торгалла Охотника, правой руки Торвальда, которые случились сразу же после того, как пролив очистился от льдов.
Перебравшись на борт длинной лодки вместе со своими десятью спутниками, Торгалл, который, судя по всем источникам, был человеком на редкость строптивым и заносчивым, направился на север вдоль побережья Лабрадора, возможно, намереваясь возвратиться домой. Однако удача явно изменила ему, и он со своими товарищами попал в сильнейший шторм. Их лодку унесло ветром, а затем волны выбросили ее на берег где-то в Ирландии, где ее экипаж ожидала еще более печальная участь. «[Местные жители] обращались с ними с особой жестокостью, а затем продали в рабство; впоследствии Торгалл, по рассказам купцов, был убит».