От Ариев к Русичам
Шрифт:
В 1116 году Мономах организовал новый поход против половцев, затем неоднократно посылал на Дон своих сыновей с войском. Он даже попытался утвердиться на Дунае и направил против Византии войско. Византия к этому времени ослабела настолько, что поспешила прислать Мономаху богатые дары и предложила обручить внучку Мономаха, дочь Мстислава Добронегу с сыном византийского императора. В результате, войско было отозвано. Именно при Владимире Мономахе Киевская Русь достигла наивысшего своего могущества.
Владимир Мономах умер 19 мая 1125 года на реке Альте. На месте убийства князя Бориса была построена часовня и небольшой дом, куда он и приехал, когда почувствовал приближение смерти. Владимира Мономаха на престоле, вопреки праву Ярослава, заменил его старший сын Мстилав.
Официальные историки, в том числе член-корреспондент РАН и авторы книги «История России с древнейших времён до конца XVII века» Л.Н.Сахаров и А.П.Новосельцев, умиляются успехами Мономаха и его сына Мстислана в борьбе с половцами. Но они прошли мимо того факта, что эти успехи находились в прямой зависимости от осложнения обстановки в Средней Азии в связи с усилением там тюрок и необходимостью переброски туда сил западных половцев. Киевская Русь в это время была не только левым флангом христианско-крестоносного наступления Европы на Восток, по она также неосознанно способствовала усилению и подъёму тюрок, с которыми в позднейшие времена придётся вести тяжёлую борьбу Московской Руси и Российской империи. Опыт истории показывает, что при решении сиюминутных проблем следует иметь в виду и проблемы перспективные, в том числе касающиеся освещения истории.
А на востоке в это время назревала новая трагедия, имевшая для будущего славянства несравненно большее значение, чем все походы Владимира Мономаха и его сына Мстислава. В 1100 году тюрки настолько усилились, что захватили почти всю Среднюю Азию. Они серьёзно стали угрожать шёлковому пути из Китая в Европу. Шёлковый путь проходил тогда по территории Уйгурии на востоке и по территории Рассении на западе. Причём, протяжённость западного участка была более чем в 3 раза длиннее, чем восточного. Разумеется, уйгуры-несториане были заинтересованы в контроле над шёлковым путём. На этом основании Л. Гумилёв сделал ошибочный вывод, что именно уйгуры-несториане дали деньги для организации войска киданей, которые якобы разгромили тюрок-сельджуков. Здесь же он делает второй ошибочный вывод, что Уйгурия и есть то самое царство пресвитера Иоанна, о котором ходили слухи на западе в ХII-ХIII веках.
В действительности дела обстояли иначе. Л.Гумилёв признаёт, что куманы оттеснили тюрок (гузов) на юг, тюрок (печенегов) на запад, тюрок (карлуков) на юго-восток, а угров на север, в глухую тайгу, и стали хозяевами Кыпчакской степи. Но в то же время считает, что тюрок-сельджуков разгромили пришедшие с востока кидани и присоединившиеся к ним дружины 18 уйгурских, монгольских и татарских племён. Поначалу он даёт численность войска киданей в 40 тысяч человек, что, естественно, неверно. Из 40 тысяч общей численности киданей способных носить оружие вряд ли было более 10 тысяч. В дальнейшем он называет именно эту численность. Плюс дружины 18 племён. Это ещё около 20 тысяч человек. Итого около 30 тысяч человек сборного войска, боеспособность которого вряд ли была высокой. И этому-то войску Л.Гумилёв отдаёт пальму победы над 100 тысячным войском тюрок-сельджуков.
Конечно, в истории бывали победы при таком соотношении сил, что мы видели выше. Но это было в том случае, если боеспособность войск меньших по численности значительно превышала боеспособность войск больших по численности. В данном случае этого не было. Тюрки (сельджуки) султана Санджара вряд ли уступали в боеспособности своим противникам, тем более, такому сборному войску. Значит, численность противника тюрок-сельджуков была не меньшей. И она даётся арабскими источниками в 300 тысяч человек, что, безусловно, является преувеличением, для оправдания поражения единоверного народа. Отсюда понятно, что основную массу войска, разгромившего тюрок-сельджуков, составляли куманы (половцы) Рассении, которых мы считаем славяно-арийским народом. Кидани же вместе со своими союзниками, составляли вспомогательное войско, которое
Возникает вопрос, какую вооружённую силу могла выставить тогда Рассения? Если учесть, что была осуществлена максимальная мобилизация, то численность вооруженной силы могла достигать от 60 до 75 тысяч человек. Однако нужно иметь в виду, что не все западныые половцы ушли на восток за Урал. Часть из них не пожелала уходить по существу подчинившист князьям Киевской Руси. Этот откол части западных половцев от Рассении будет иметь для них в будущем трагические последствия. Таким образом, если учесть этот откол, то численность войск, которое могла выставить Рассения, составляла 60 тысяч человек. Вследствие этого, обзая численность войска, противостоязего туркам сельджукам, составляла около 90 тысяч человек.
Активные действия начались в 1131 году, именно тогда, когда сын Мономаха, Мстислав, првктически подчинил оставгихся половцев на Дону. До 1137 года войско Рассении оттеснило турок-сельджуков к центру Средней Азии. В 1137 году объединённое войско Рассении наголову разгромило Рукн-ад-дина Махмудхана, правителя Самарканда. А черех 4 года, в 1141 году на Катванской равнине, расположенной между Ходжентом и Самаркандом состоялось регаюшее сражение. Разделённое на три части войско Рассении оттеснило тюрок-мусульман в долину Диргама (приток Зеравшана) и опять наголову разбило их. Построение войска Рассении явно указывает на гуннский боевой порядок. Султан Санджар успел бежать. Однако его жена и многие соратники попали в плен. Около 30 тысяч скльджукских воинов пали на поле сражения. Были ханяты Самарканд, Бухара, а также завоёван Хорезм.
Однако шах Хорезма сохранил свою власть, так как признал вассальную зависимость от Рассении и обязалься ежегодно выплачивать дань в 3 тысячи динаров золотом. Л. Гумилёв недоумевает, почему во всех захваченных городах Средней Азии были оставлены местные владетеди, обяханные платить незначительную дань. Ничего удивительного в этом нет. Ещё славяне-арии обязывалт платить дань в размере всего лишь десятины. Так бфло установлено родовыми законами, что подтверждается и Велесовой книгой.
Кончина великого князя Мстислава 1132 году спровоцировала очередную княжескую междоусобицу, начало которым положил Владимир Креститель. С этого времени и начинает падать роль Киева, как единого политического и экономического центра Киевской Руси. Такая ситуация была обусловлена несколькими причинами. Во-первых, к изначальной Новгорода с Киевом подключился Чернигов, затем Ростовско-Суздальское княжество, которое во второй половине XII века становится ведущей силой. Во-вторых, по вине киевских князей, в результате их борьбы с половуами, перестал действовать шёлковый путь, по которому Европа получала товары из Китая, Уйгурии, Рассении и Средней Азии. Для Рассении было выгодно повернуть этот путь в Иран, который после разгрома тюрок-сельджуков не препятствовал развитию торговли. Теперь Европа стала получать шелка из Китая и пряности из Индии через Иран и Иерусалимское королевство. Именно тогда рыцари этого королевства впервые услышали о царстве «пресвитера Иоанна». Именно это привело к утрате Киевом роли главного торгового центра на востоке Европы.
В-третьих, разделение иудо-христианства в середине XI века ещё не осознавалось достаточно остро, поэтому в XI веке Киевская Русь на западе воспринималась вполне доброжелательно. Однако в XII веке это разделение стало играть значительную роль. Теперь все, кто исповедовал иудо-христианство византийского толка, становились маргиналами для крестоносцев католической Европы, которых следовало уничтожать и завоёвывать. Даже Византия не спаслась от такой участи. Правящие верхи Киевской Руси в борьбе за власть сделали ставку на византийское направление иудо-христианства и продолжали сохранять ему верность, тем самым они не только игнорировали интересы славянства, но и настроили против себя Рассению и поднимающуюся Европу. Поэтому умиление официальных историков по поводу былого единства Европы и Киевской Руси является абсолютно необоснованным, так как это единство не имело под собой ни политических, ни экономических, ни религиозных, ни, тем более, этнических оснований.