От Батыя до Ивана Грозного: история Российская во всей ее полноте

Татищев Василий Никитич

О голоде. В том же году 65-м был голод на земле по всем московским городам и по всей земле, а больше Заволжье все: во время жатвы дожди были великие, а за Волгою во всех местах мороз весь хлеб побил; и множество народа от голода умерли по всем городам. И тот пришел грехов ради наших и за неисправление закона, за всякую неправду милостиво наказует, желая обращения, и покаяния, и отвращения от злоб своих, так он, благодавец, своею благодатию утверждает всех в заповедях своих и во всяком благочестии. А зима та была студена, великие морозы во всю зиму, и ни один день с оттепелью не бывал; и снега пришли более меры, многие деревни занесло, и люди померли по деревням, и на путях также много народа скончалось. Сии же мученически скончались, грехов ради наших они, бедная наша братия единоверная, зло скончались, голодом и морозом они жизнь закончили и очистились. Мы же, сие видев, если не уцеломудримся и не покаемся, большее нас осуждение ждет.

О

послах от свицкого избранного короля Густава. В месяце феврале пришли послы к царю и великому князю Иоанну Васильевичу всея Руси от свицкого избранного короля Густава князь Штен Ирикович, да архибискуп Лаврентий упсальский, да бискуп Агрикула Михаил Абова города, да Бинтегутел, да Кнут Кнутов, да печатник королевский Оливей Лаврентьев бить челом, чтоб государь царь и великий князь гнев свой отложил, и рать свою унял, и перемирие учинил. А в посольстве говорили, чтоб королю со царем и великим князем посланиями обмениваться, а не с наместниками новгородскими, того ради и раздор учинился и война пошла. И царь и великий князь послал к ним с ответом окольничего своего Алексея Федоровича Адашева да дьяка Ивана Михайлова, а велел то отмолвить, что государю старины никак не рушить, буде похочет Густав король по старине перемирия с новгородскими наместниками, пусть рубежи прямые очистит по Магнуса короля грамотам, как имел с князем Юрием, когда тот был на Новгороде, и которых вопреки правде задержал, тех бы всех освободил. И много о том было разных слов, и послы били челом, что король их пред царем и великим князем виноват, а сотворили то люди порубежные без его ведома, а ныне бы государь пожаловал, велел наместникам новгородским утвердить перемирие по старине. А рубежи старые все король велел очистить, в которые сами было вступили люди его без его ведома. А которых гостей задержал и иных людей, тех всех со всем имуществом их отпустил король. Да бил челом о том, чтоб государь пожаловал, учинил свободу пленным, которых войною взяли боярин князь Петр Михайлович Щенятев да князь Дмитрий Федорович Палецкий с товарищами. И царь и государь повелел то отмолвить, что то сотворил король, а не царь и великий князь, и навел на свою землю войну за свое крестное преступление; и те уже разведены по разным землям, а которые еще не крещены, и тех кто захочет продать за свои издержки, пусть король их велит откупать. И послы на том государевом жаловании били челом, и на всей воле царя и великого князя послы добили челом, и царь и великий князь избранного короля Густава свицкого пожаловал и повелел новгородским наместникам боярам князю Михаилу Васильевичу Глинскому да Алексею Даниловичу Плещееву перемирие утвердить на всем на том, на чем государю добили челом, на 40 лет. И отпустил царь и великий князь послов с Москвы в Новгород марта в 6 день. И бояре и наместники новгородские князь Михаил Васильевич да Алексей Данилович послов свицкого короля к целованию привели и грамоты перемирные написали и утвердили печатями, отпустили их к королю, а от себя к королю послали посла Ивана Шарапова сына Замыцкого.

В тот же месяц прислал к государю бить челом магистр ливонский послов своих Фалентина, да Мелхера, да писаря Гануса, чтоб им дани царя и государя не дать, которую на себя положил бискуп юрьевский со своей области по гривне со всякого человека. И царь и государь велел своим окольничему Алексею Федоровичу да дьяку Ивану Михайлову, велел у них посольство выслушать и им отказать: что он по прежним перемирным грамотам и по их челобитью дань свою на них положил, и на том на Москве послы их Иван Бакостр да Владимир с товарищами крест целовали, а сам магистр да архибискуп и бискуп юрьевский перед новгородских наместников послом Келарем Терпигоревым крест целовали, что им по тому дань государеву сыскать за старые залоги, что не платили несколько лет, и впредь без промедлений платить с Юрьевской области по гривне немецкой со всякого человека, кроме церковных людей. А срок был в третий год исправиться по тому перемирию, и все им следовало свершать по перемирным грамотам. А магистр и архибискуп и бискуп юрьевский царю и государю того не исправили всего, на чем крест целовали, и государю теперь, положа упование на Бога своего, самому искать на магистре и на всей Ливонской земле. Да послам у себя быть не велел и отпустил их с Москвы бездельно. И отпущены с Москвы марта 12.

В том же году в апреле послал царь и великий князь окольничего князя Дмитрия Семеновича Шастунова, да Петра Петровича Головина, да Ивана Выродкова на Ивангород, а велел на Нарве ниже Ивангорода на устье на морском город поставить для корабельного пристанища. А положить велел заповедь в Новгороде, и во Пскове, и на Ивангороде, чтоб никто в Немецкую землю не ездил ни с каким товаром. А приедут немцы и в царя и великого князя вотчину, и с ними велел государь в своей земле торговать, кроме заповедного товару, а зацепки немцам не велел делать никаких.

О присылке к государю из Астрахани. В том же году в месяце мае прислали из Астрахани Иван Черемисинов да Михаил Колупаев татарина служивого Байчура. А с ним писали, что астраханские люди многие царю и великому князю добили челом, и в город к ним пришли, и правду на том дали, что

им служить царю и великому князю и ясаки платить, как прежде сего царям астраханским платили. А Исмаил князь ногайский присылал к Ивану и к Михаилу детей своих Магмета с братиею, и правду за отца и за всех мурз дали, что им царю и великому князю прямить во всем, а с Иваном побратались. И отпустил их Иван и Михаил к Исмаилу, а с ними послали служивых татар. А Юнус мурза, Исуфов сын княжий, мурадин ногайский, сам у них был и правду на том же им дал за свою братию, что им служить и прямить царю и великому князю, а царю и государю их пожаловать и воевать не велеть и позволить кочевать по старым местам. И кочевали и зимовали ногаи под Астраханью, и торговали во всю зиму в Астрахани повольно и полюбовно. А изо многих земель с ними сообщениями пересылались, из Шевкал, из Шамахи, и из Дербени, и из Юрчага, о братстве и о любви, по весне хотят со многими торгами быть в Астрахань. А с Бачурою прислал Ак мурза, Юсуфов сын, гонца, бьет челом государю на его жаловании и службу свою и своих братьев извещает.

О присылке к царю от Вишневецкого со Днепра. В тот же месяц прислал к царю и великому князю с Днепра князь Дмитрий Вишневецкий казаков Дениска Малова с товарищами, путимльцев. А писал к государю, что царь крымский Девлет-Гирей и с сыном и со всеми людьми крымскими приходил под его город на Гордецкий остров и приступал 24 дня. И Божиим милосердием и царя и государя и великого князя именем и счастьем от царя отбился, и побил у царя многих людей лучших, и пошел царь от него с великим срамом. И докуда в том городе люди будут царским именем, крымцам на войну ходить никуда нельзя. И много Вишневецкий у крымцев кочевищ поосилел.

Об отписке из Казани от Шуйского князя Петра. В том же году в апреле писал из Казани князь Петр Иванович Шуйский, велел арским и побережным татарам поставить на Каме в Лаишеве город. И князь Петр в нем устроил новокрещеных да стрельцов, а у них головы детей боярских, для ногайских людей приходу, а новокрещеным велеть тут пашню пахать, а у города у Казани и по пустым селам всем велел пашни пахать русским людям и новокрещеным.

О отписке из Свияги от Ивана Петровича. В тот же месяц писал из Свияги Иван Петрович, что приходили на горную луговые люди, в головах Ахметек богатырь с товарищами. И Иван послал на них детей боярских, в головах князя Иосифа Лаврова с товарищами, и горных людей, и стрельцов, и своих людей. И луговых людей побили наголову, Ихметека богатыря живым взяли.

Об отписке из Казани, и из Свияги, и из Чебоксар, и на горную сторону во многие места. А из Казани, из Свияги и из Чебоксар писали, что приходили луговые на Арские места и на горную сторону во многие места, и Божиим милосердием во многих местах их побили. И посылают из Казани, и из Свияги, и из Чебоксар на луговую воевать, и везде, дал Бог, воюют и здорово приходят во всю зиму и весну.

Об отписке Ивана Петровича из Свияги. В том же году в месяце мае писал Иван Петрович из Свияги, что луговые люди прислали бить челом о своих винах, чтоб государь смилостивился над ними, вины их отдал и учинил в холопстве, как и горных людей, и ясак велел брать, как прежние цари брали. И царь и государь послал в Казань и на Свиягу стряпчего своего Семена Степановича Ярцова, а луговых людей велел пожаловать, вины их простить и к правде привести. И писал Иван Петрович, что луговые люди по государеву жалованью все добили челом, и приехали к Ивану луговые сотские Абыз с товарищами и правду дали. А черных людей посылал сына боярского Образца Рогатова всех к правде приводить, и черные люди все правду дали.

Об отписке из Казани от князя Петра. А из Казани писал князь Петр Иванович, что Кебяк с товарищами прислали к нему и за свои вины добили челом, а башкирцы пришли, добив челом, и ясак поплатили.

Об отписке с Чебоксари от князя Петра. А из Чебоксаров писал князь Петр Семенович, что Мамич-Бердеевы дети, и Кака сотский, и все остальные люди государю добили челом и к нему приехали и правду дали; а черных всех людей послали к правде приводить Даниила Чулкова.

О приезде из Казани Семена Ярцова. И Семен Ярцов к государю приехал и сказывал от всех воевод казанских, и свияжских, и чебоксарских, что луговые люди все соединились и царю и государю добили челом, и всею землею все люди правду дали, что им неотступным быть от царя и государя вовеки и их детям и ясаки платить все сполна, как их государь пожалует. А к государю приехали от всей земли бить челом сотные князи их Казимир, да Кака, да Янтимир с товарищами. И царь и великий князь их пожаловал, вины их простил и грамоту жалованную дал, как им государю впредь служить. И Божиим изволением и его царским великим подвигом и у Бога прошением, и воевод и всех людей службою к нему государю казанские люди лучшие, их князи и мурзы и казаки, которые лихо делали, все извелись, а черные люди все до одного в холопстве и в дани учинились. И во всем ему, государю, Бог милосердие свое показал, и дело казанское окончательно в смирение привел, и бедным христианам свободу навеки учинил.