От чужих берегов
Шрифт:
Так, а это что за дверь? Стараясь не выпускать из виду загроможденное пространство кухни, быстро сдвинулся левее, приоткрыл ее аккуратно, заглянул. Есть контакт! Упаковки «Эвиана» штабелями – вот они, только руку протяни. Но протягивать не будем, мы уже ученые: в такой вони любой мертвец может спрятаться, и я его не учую.
Мертвец был, правда, он не прятался. Негр в штанах мешком и свитере с эмблемой «Нью-Йорк Никербокерс», облепленный червями, синий и раздутый, сидел у стены под огромным бурым пятном, происхождение которого сомнений не вызывало: в затылке была большая дыра, а возле руки на полу валялся «глок». Левая ладонь замотана куском грязной, пропитанной спекшейся
Пистолет поднимать не стал – побрезговал: он весь был в луже натекшей с трупа слизи и по нему, как по своим угодьям, ползали черви. Просто отвернулся, чтобы всем этим не любоваться.
В кладовке с напитками никого не оказалось, равно как и на кухне. Может быть, негр не попал, палил в стиле «Wussup, homie?» [16] , повернув пистолет набок, в белый свет как в копеечку, и попасть сумел лишь себе в рот, выбив мозги на стенку. Ну хоть во что-то попал.
Подхватив за край пластиковой упаковки блок из шести бутылок «Эвиана», пошел обратно, наверх. Зачем воду взял – сам не знаю: просто так, вроде как доказать, что и вправду склад нашел. И на выходе с трапа почти столкнулся с зомби – длинным худым мужиком в грязной поварской униформе, издырявленной пулями. Мое появление тоже оказалось для него неожиданным – он как раз обедал, держа в руках червивый кусок мяса. Я сплоховал поначалу – когда рассмотрел, что и как он жрет, чуть не вывернулся наизнанку, от тошноты аж голова закружилась: всему же есть предел, но пересилил себя, уронил упаковку с бутылками и вскинул автомат. Мертвец, увлеченный своим лакомством, реагировал вяло, медленно, так что я успел выстрелить без всяких проблем в неподвижную цель. Грохнуло, тускло осветило стены вспышкой, зомби свалился. А я подхватил бутылки с пола и побежал к корме, нервно оглядываясь и боясь того, что меня вырвет прямо в намотанный на лицо платок.
16
Буквально: «Чёзадела, чувак?» – диалект негритянских гетто, в использовании белыми – пренебрежительная характеристика черных маргиналов.
Кот уже сидел в лодке, делая вид, что ничего не случилось.
30 апреля, среда, утро. Нью-Йорк Сити, США
Когда вернулся из своего разведрейда, обнаружил троих убитых зомби на мостках над трубами, ведущими от дока к берегу.
– Нас уже заметили,– пояснила Дрика, похлопав по автомату.– На берегу больше собралось, но сюда не лезут. Боюсь, как бы ночью не напали.
– Стеречь будем,– сказал я, пожалев, что нет ночного прицела: очень бы пригодился.– А может быть, на якорь встанем? Здесь глубина метров восемь – десять, я же мерил.
– А почему бы и нет? – задумалась она.– А давай! А с утра обратно подойдем.
Я почему-то был уверен, что якорь не зацепится и нас отнесет течением. Почему? Да просто потому, что больно бестолковые мы мореплаватели, у таких ничего не должно получаться, но якорь держал прочно. Пристроились метрах в стах ниже дока и наконец почувствовали себя в относительной безопасности. Пока преграды от мертвяков лучше, чем глубокая вода, мы не встречали.
Сели на оставшийся диван в кают-компании, подтащив к нему кресло от компьютерного стола, поужинали всухомятку.
– Думаю, что к этим «обеденным яхтам» лучше подойти перед самым выходом, прямо на «Проныре»,– сказал Сэм.– Может,
– Очень,– подтвердил я.– Целый штабель. Вытрясти один такой склад – и у нас с водой никаких проблем, хоть купайся в ней. Но это во вторую очередь, пока вода у нас есть.
– Заправка? – спросила Дрика.
– Именно так, заправка,– подтвердил я.– Пока у нас танк и все бочки не будут заполнены, покою нам не будет. Да что покою: мы тронуться отсюда не можем, а у меня уже мандраж начинается – второй день здесь у всех на виду болтаемся – мало ли кого принесет!
– План есть? – спросил меня Сэм.
– Есть, проще некуда. Идем вдвоем, Дрика прикрывает. Запускаем генератор и насос, возвращаемся обратно. И заправляемся. Так, как ты и предлагал.
– Отключать потом будем?
Он кивнул в сторону берега.
– Нет,– ответил я без раздумий.– Не думаю, что что-то случится. Или автоматика отрубит, или… не знаю, но второй раз туда полезть не удастся, как мне кажется. Не понимаю я в этом ничего – знаю только, что и с одним рывком мы здорово рискуем.
– Может, все же с других лодок попытаемся? – спросила Дрика.
– Боюсь,– ответил я честно.– Такое ощущение, что мы уже запас терпения того, кто присматривает за нами сверху, исчерпываем. Постоянная мысль о том, что кто-то нехороший сюда заявится.
– А само не потечет? – спросила она.– Танк же выше, чем мы, вентиль если открыть…
– А какой вентиль? – спросил ее Сэм.– Насколько я в таких штуках разбираюсь, открывать их должен кто-то по схеме, которая хранится неизвестно где. Ты хоть одну трубу видишь, чтобы прямо сюда шла? Нет? И я не вижу, поэтому пытаться открывать задвижки – это как пазл складывать: надо иметь прорву времени, да, сэр.
– А если там придется работать, что-то включать и выключать? – задала разумный вопрос Дрика.
– Тогда Сэм вернется, а я буду управлять,– ответил я.
– Нет, не пойдет,– сказал Сэм сразу.– Ты моложе и сильнее, быстрее бегаешь, так что прорвешься наверняка. Я останусь на управлении. А потом вы прикроете меня из винтовок, пока буду бежать обратно.
Хотелось возражать, но Сэм был прав. Мужик он крепкий, но все же в возрасте – и реакция не та, и силы не те. А я все же лось здоровый, мне прорваться проще.
– Да, так и сделаем.
На этом наше вечернее совещание завершилось. А утро встретило мандражем – предстояло или прорваться через последние проблемы, или… не прорваться. Поездка на «зодиаке» до ближней марины, которая Грэнд-Коу, прошла вообще без приключений – отвязали небольшую лодку, даже заводить не стали, а наоборот, уронили подвесной мотор за борт и притащили ее на буксире, а теперь намертво закрепили рядом с «Пронырой».
– Дрика, тебе задание прежнее – никто не должен зайти на мостки, понятно? – давал я последние инструкции.– Главное – дай нам заправиться. И пока будем туда бежать – не стреляй, в такие моменты попасть в своих проще некуда: сама не заметишь, как кто-то из нас под выстрел выскочит.
– Все ясно,– серьезно кивнула она, усаживаясь с винтовкой у борта и опирая ее на релинг.
– Дальше будет хуже, так что к худшему и готовься.
– Поняла,– кивнула Дрика и выстрелила.
Звук выстрела раскатился по реке, ствол «штайра» выплюнул пулю, пробившую голову мертвеца, подошедшего слишком близко к мосткам. Дрика уже нас защищала.
– Сэм, готов? – несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, спросил я своего напарника.
– Наверное. Более готовым уже не буду – пошли, пока я со страху не сбежал,– сказал он.