От чужих берегов
Шрифт:
– Чего вы хотели? – спросил подошедший к нам загорелый толстяк лет пятидесяти.
– Узнать, что будет дальше по дороге,– ответил я, не убирая ладоней с рулевого колеса.– Мы собираемся ехать дальше по восемьдесят четвертой.
– Лаббок впереди,– ответил тот.– Людей в нем нет, одни мертвецы, большой город. За Лаббоком парочка небольших коммун, а потом Пост. Где Технический университет Техаса, слышали?
– Слыхал,– кивнул я.– Что там?
– Мертвецы. Там началось все в студенческом кампусе, и за пару дней почти весь город был сожран. Кто спасся, тот перебрался в другие места,
– Спасибо.
На этом разговор закончился, мы покатили дальше. К показавшемуся впереди Лаббоку с населением больше двухсот тысяч человек даже приближаться не стал, свернул на окружную грунтовку. Они здесь, как возле Юмы, перекрещивают пригородные земли во всех направлениях, поэтому, если не упрешься в реку или какой-нибудь овраг, доехать по ним можно в любую точку. Ну и функционирующий навигатор помогал: к моему удивлению, в его памяти и такие проселки имелись, как те, по которым мы пылили.
Совсем безлюдными дороги не были, несколько раз попадались грузовики и укрепленные на манер нашего фургона пикапы и внедорожники, судя по загрузке всяким хламом принадлежащие мародерам, которые не боялись ездить за добычей в мертвый город. «Сталкеры», итить. Никто не пытался нас остановить, никто не проявлял враждебности, но и общаться не рвался. Так, «вооруженный нейтралитет». Который был действительно вооруженным: оружия у всех хватало.
Город огибали долго: качество дороги к гонкам не располагало. Постепенно, оставляя все еще дымящуюся редкими пожарами тушу Лаббока за спиной, выбрались на Ю-Эс Рут 84, широкую, гладкую и пустынную, по которой покатили дальше.
Вечерело понемногу, пора было задумываться о привале и ночлеге. Дрика, уже подхватившая от меня привычку не доверять темноте, крутила головой и вскоре спросила:
– Скоро остановимся?
– Точно,– кивнул я,– думаю сделать это в Джастисбёрге, до него недалеко осталось.
– А что это?
– Заброшенный город, если верить путеводителям. В котором остались какие-то целые постройки и в котором можно спрятаться.
– А почему ты так упорно не хочешь останавливаться в населенных местах?
– Хочу исключить любые случайности,– честно ответил я.– Мы же не знаем этих людей и не знаем, чего от них можно ждать. Скорее всего, ничего плохого, но есть маленький шанс, что они польстятся на имущество и юную фламандку субтильного телосложения. И тогда у нас возникнут проблемы. А если мы сами по себе, то и проблемы зависят только от нас, верно?
– Ну… да, наверное,– согласилась с такими доводами Дрика.
– А у нас есть цель, и совсем не хочется, чтобы путь к ней нарушился по совсем не нашей вине. Пусть идет как идет, нам осталась одна ночевка по пути, по моим прикидкам. Сегодня, правда, мы меньше, чем планировали, проехали, я надеялся заночевать уже за Форт-Уортом, но не выйдет: скоро будет темнеть. С Эрикой и компанией много времени потеряли, выбились из графика.
– Завтра нагоним, если так все гладко пойдет, как последние часы,– сказала Дрика.
– Тоже так думаю,– согласился я.
Справа к шоссе опять приблизилась железная дорога, идущая по невысокой
– Повнимательней теперь,– сказал я Дрике,– чтобы на какой-нибудь сюрприз не нарваться. Будем подбирать место под ночлег.
– Я поняла,– серьезно ответила она.
Я даже скорость еще немного сбросил, чтобы проще было наблюдать, но ничего подозрительного на глаза не попадалось. По сторонам раскинулась уже не пустыня, а самая настоящая прерия, то есть степь – заросшая высохшей травой равнина, справа, частично закрывая обзор, тянулась железная дорога. Затем слева показался невысокий каменный сарайчик, а следом за ним – небольшой домик с огромной вывеской, на которой стилизованными под старину буквами было написано «Джесси Джеймс» и был кривовато изображен силуэт голой девицы в ковбойской шляпе и со свернутым лассо в руке.
– По карте здесь значится почта,– пояснила Дрика.– Заброшенная.
– Похоже, что кто-то сделал из нее бар. Непонятно только – кому он был нужен в такой глухомани?
– Проезжим? – предположила девушка.
За баром на покореженных дисках стоял совершенно выгоревший остов жилого трейлера, никаких следов присутствия жизни или не-жизни тоже не было. Я притормозил, вглядываясь в окна бара, но и там ничего не обнаружил. Окна были грязными, и разглядеть через них что-то внутри было нереально.
– Ладно, в любом случае нам надо дальше от дороги быть,– сказал я, обосновав самому себе, почему не иду проверить домик, и вывернул руль фургона.
«Экспресс» солидно рыкнул двигателем и легко перетащил тушу машины через пыльную разделительную. Нашелся как раз здесь и переезд через железку, которая могла быть для нас неплохой защитой. Вроде ничего серьезного, а специально через рельсы никто не поедет – пожалеет машину, так что нам сектор наблюдения изрядно сужается.
Дорога сразу превратилась в пыльный проселок, возле которого тут и там виднелись заброшенные дома. Немного домов совсем – не больше пары десятков. Даже непонятно, как Джастисбёрг вообще мог числиться городком. Совсем поодаль, в дальнем конце пыльной улочки, ржавел в бурьяне старый школьный автобус без стекол, а за ним возвышались остатки каменного здания, на фронтоне которого, как это ни странно, сохранилась вывеска «Джастисбёрг Элементари»: школа здесь была.
– Глянь, вроде есть кто-то,– сказала вдруг Дрика, указав рукой на один из деревянных домиков, стоящих у поворота.
И точно, у крошечного, осевшего в землю деревянного строения виднелась большая груда свежераспиленных дров, возле который стоял фанерный щит с надписью «Дрова на продажу». За домиком пристроился такой же старый трейлер, рядом с таким же старым грузовичком, но самое интересное было не в этом – прямо за поленницей, в старом плетеном кресле, на крыльце домика сидел пожилой мужик в широкополой шляпе, совершенно спокойно за нами наблюдавший. Прямо под ногами у него вытянулась вполне дворового вида собака непонятной масти, положившая голову себе на передние лапы и поглядывавшая на нас задумчиво.