От чужих берегов
Шрифт:
Еще один боец забрался в фургон, что-то сказав при этом Тигру, и быстро выбрался наружу, покачав головой и сказав:
– Никого.
– Принял,– ответил ему обыскивавший меня, затем обратился уже ко мне: – Хотите заехать за ограду?
– Да, наверное,– немного растерялся я от такой постановки вопроса.– А там будет кто-нибудь, у кого можно вызнать обстановку?
– Будет,– кивнул сержант.– Но сначала вам надо ответить на несколько вопросов.
– Хорошо.
– Проезжайте.
Шлагбаум поднялся, я тронул «экспресс» с места, втискивая его в
Далеко проехать не удалось. Тыл первой линии обороны был огорожен легкими полицейскими барьерами, за ним метров на пятьдесят протянулось свободное пространство, ограниченное знаком «стоп» и опять же барьерами. По левой полосе движения в рядок вытянулось множество жилых трейлеров, причем совершенно одинаковых с виду, установленных вплотную друг к другу. За барьером стояли еще два человека с оружием, один из которых указал мне жестом на первый фургон, на котором висела табличка с надписью «Интервью переселенцев».
15 апреля, воскресенье, день. Округ Орандж, Порт-Артур, Техас, США
«Интервью» длилось недолго. Три человека, включая одного военного, быстро потеряли к нам сколь-нибудь серьезный интерес, узнав, что мы не собираемся осесть в Порт-Артуре, и даже серьезно этому удивились. Нас лишь опросили по поводу того, что и где мы видели, не натыкались ли на банды или скопления мертвяков, после чего список вопросов с их стороны иссяк.
– Вообще-то у нас самое безопасное место во всем штате,– пояснил один из них, толстый маленький человечек в больших очках,– и нефти здесь на несколько веков, так что у нас есть возможность выбирать, кого принимать в общину, а кого отправлять дальше искать счастья в другом месте.
– Это понятно,– согласился я.– Но вообще мы ищем какое-нибудь судно, идущее в сторону Европы.
Такое заявление произвело такой эффект, словно я пообещал им, что через час произойдет второе пришествие и я готов поставить на это как минимум свою машину и честь Дрики.
– Когда все началось, здесь были только танкеры,– сказал военный, высокий, тощий, с рыжими волосами и веснушчатым лицом.– Поэтому их никто никуда не отпустил. Команды остались в Порт-Артуре.
– Я же говорил тебе,– добавил к этому Сэм.
Дрика заметно помрачнела, даже губу закусила.
– А связь с другими портами у вас есть? – с надеждой спросил я.
– Есть, но такие сведения мы не собирали,– ответил военный.
– А нельзя… того, собрать такие сведения? – поинтересовался Сэм.
– Ну в принципе нетрудно…– заметно озадачился военный.– Узел дальней связи у нас в городе, я как раз туда поеду через час. Могу попытаться уточнить в порядке любезности. Все же не каждый день здесь появляются люди, собравшиеся через Атлантику.
– А попросить кого-нибудь уточнить? – обернулся к нему третий собеседник, высокий и бородатый, до того все время молчавший.
– Нельзя, есть порядок доступа к связи,– отрезал вояка.– Но уточнить попробую, связь кое с кем есть.
На этом «интервью» и закончилось. Нас выпустили из трейлера, предложив оружие в руки не брать
– Все равно с такой дозы вы даже под определение «вождение под воздействием» не попадаете,– усмехнулся он.
– А что, есть кому проверить? – уточнил Сэм.
– Нет, но сознавать, что ты все делаешь правильно, все рано приятно. Наверное,– улыбнулся уже шире собеседник.
– За «приятность»,– поднял я банку, чокнувшись с ним.
– Надеетесь, что суда все же будут? – спросил тот.
– А на что нам еще надеяться? – пожал я плечами.– Нам надо перебраться через речку любыми путями. Все равно какими, но надо – нет выбора.
– Думаю, что судов не будет,– сказал он.– Скорее, вы сами добудете какую-нибудь яхту и доплывете. Умеете ходить под парусом?
– Никогда в жизни не пробовал,– покачал я головой.– Проще самому утопиться – меньше мучиться буду.
– А я люблю паруса, у меня даже лодка стоит в Галвестоне,– сказал бородатый как-то мечтательно, а затем добавил: – Но маленькая лодка, на такой я бы через Атлантику идти не решился.
– А каких-нибудь траулеров с большим запасом хода в Галвестоне не стоит? – спросил Сэм.
– Стоят наверняка, что-то вроде яхт-траулеров. Да и в других портах полно рыбацких судов. Но только в них наверняка ни капли топлива,– ответил тот.– И бензин, и дизельное топливо становятся на вес золота, люди сливают все, до чего могут дотянуться. И ни за что не станут делиться – скорее предложат оставаться жить с ними.
– Мы могли бы поменять топливо на оружие, например,– сказал я.– Мы специально везем с собой несколько винтовок и пистолетов на обмен.
– В Техасе не стоит даже пытаться,– как-то грустно усмехнулся он.– Здесь много оружия, никакая винтовка не стоит такой прорвы топлива. Вам никто не поменяет. Даже здесь, в Порт-Артуре, где нефти с бензином целый океан. Максимум вам сменяют автомат на пару канистр, не больше. Даже если бы Атлантика была заасфальтирована, вам все равно не хватило бы этого, чтобы доехать на машине.
– Хватило бы,– мечтательно и грустно вздохнула Дрика.
– Только она не заасфальтирована,– ответил бородатый.
Как ни странно, он меня даже не расстроил. Что-то подобное я уже предполагал раньше. Пока ехал сюда, было время поразмышлять, и многие вещи в процессе этого самого размышления уже начинали выглядеть по-другому. И когда я в первый раз сам себя спросил о том, поменял бы я несколько тонн топлива для того же траулера, о котором говорили Дрика и Сэм, на несколько автоматов, то ответ пришел сразу: нет. Потому что я вообще не видел невооруженных людей в этих краях. Тут и так было полно оружия, и еще военных складов хватало. А горючее становится «вечной ценностью», потребность в нем не исчезнет никогда.