От Франсуа Вийона до Марселя Пруста. Страницы истории французской литературы Нового времени (XVI-XIX века). Том I
Шрифт:
Казалось бы, писатель довольно точен в своих картинах: в его новеллах фигурируют действительно имевшие место события (скажем, итальянские войны Франциска I), называются известные политические деятели эпохи. Отчасти верно (но, быть может, несколько предвзято) обрисована политика итальянских монархов и пап, царившие при их дворах вероломство, жестокость и одновременно – определенный культ внешней, показной рыцарственности. И на этом достоверном фоне Ивер плетет свои вымыслы. Особенно вымышлены, нарочито разложены по полочкам, а потому явно упрощены характеры его героев. Отсюда и длинноты в описаниях их переживаний, сильных и трогательных, отсюда же – обилие приподнятых, полных восклицаний монологов, обильно насыщенных примерами из античной мифологии и истории, вообще вся та риторика, которая до краев наполняет книгу Ивера. Тут уже не было ничего общего с лирическим напряжением «Гептамерона», никогда не грешившего ложной патетикой и многословием.
Далеко не случайно отдельные сюжеты из «Весны» были использованы в трагедиографии конца века (в том числе предшественником Шекспира Кидом в его «Испанской трагедии»). Тот пессимистический взгляд на действительность, который доминирует в «Весне», в еще более сгущенном, гипертрофированном виде обнаруживается в произведениях Франсуа де Россе (ок. 1570 – ок. 1619), чей сборник «Трагических историй» (1614) представляет собой яркий образец барочной новеллистики.
Однако творчество
Как видим, «новостью» (по-итальянски «новеллой», откуда и сам термин) у писателей французского Возрождения могли становиться самые разные события; это могла быть и весьма реальная, уже достаточно давняя, но продолжающая поражать своей нелепостью, невообразимым комизмом, отчаянной лихостью и т. д. история, и происшествие действительно из ряда вон выходящее, совершенно исключительное, неповторимое; это мог быть короткий анекдот, даже просто картинка нравов без острого сюжета и без развязки и длинная история если и не всей жизни, то ее большей, наиболее существенной части, когда нравственные устои персонажей проходят самую строгую проверку и решается их судьба. Но в любом случае, и тогда, когда событие трактуется как достаточно распространенное, типическое, и тогда, когда оно подается как небывалое, оно должно быть по-своему ярким, а рассказ о нем – занимательным и поучительным. Тем самым, речь уже идет не только о сюжете, но и о способах его передачи. Они также могут быть очень разными, но непременно доставляющими удовольствие, увлекающими. Теории новеллы во Франции XVI века создано не было, поэтому авторы новелл разрабатывали этот жанр на свой страх и риск.
Французские новеллисты эпохи Возрождения, при всем различии свойственных им стилистических манер, при всей пестроте разрабатывавшихся ими жанровых разновидностей новеллы, при всей несхожести их жизненных позиций и взглядов (от жизнерадостного, типично ренессансного свободомыслия Деперье до трагического стоицизма Маргариты Наваррской и пессимизма Жака Ивера), решали, каждый по-своему и часто совершенно непохоже друг на друга, сходные задачи. С одной стороны, это было многообразное и широкое воспроизведение жизни различных слоев общества того времени. В известной мере это было бытописательством, «очеркизмом», но в этом бесхитростном описательстве таилось немало реалистических находок и открытий. Затем, это были попытки проникнуть в глубины человеческой души, вскрыть внутренние пружины характера, причем уже вне сословных да и подчас религиозных рамок и даже в их преодолении, в открытой борьбе с ними. Вряд ли можно говорить о каком-то «возрожденческом психологизме» французской новеллы, но и в этой области были сделаны тонкие наблюдения и открытия (например, Маргаритой Наваррской). Наконец, новеллисты французского Возрождения (и тут, конечно, как и их итальянские или испанские собратья) далеко продвинули вперед писательскую технику – приемы воссоздания окружающей человека природы и городского быта, способы передачи движений человеческой души и внешнего поведения человека, способы изображения отдельной личности и толпы, напряженного, искрометного диалога и медитативного монолога и т. д.
Тем самым, в ходе своей эволюции на протяжении полутора столетий из «низкого», во многом чисто развлекательного жанра средневековой литературы новелла стала жанром высоким, отмеченным определенным артистизмом и ставящим серьезные вопросы, хотя и не была узаконена классицизмом.
Не приходится удивляться, что новеллистика XVI века стала «арсеналом» и «почвой» для писателей следующего века – от Сореля и Скаррона до Мольера, г-жи де Лафайет и Лафонтена, что мимо этих книг не прошли ни Вольтер, ни Бальзак, ни Мопассан, ни Анатоль Франс. Не прошли и обыкновенные читатели нескольких веков, неизменно находившие в этих новеллах и многоликий образ эпохи, и образчики житейской мудрости, и просто увлекательнейшее и в основном веселое чтение.
НОВОЕ В ИЗУЧЕНИИ ТВОРЧЕСТВА КЛЕМАНА МАРО
Творческий путь замечательного французского поэта первой половины XVI в. Клемана Маро давно уже привлекал внимание литераторов и исследователей [204] . Современник и соратник Рабле, Маро был высоко оценен писателями последующих эпох – и Буало, и Вольтером [205] . Но в какой-то мере с их легкой руки в поэте видели лишь шутника, забавника, предтечу легкой, ироничной, эротической поэзии XVIII столетия. Именно таким он был воспринят и Пушкиным [206] .
204
Его первым биографом стал Гийом Кольте, автор жизнеописаний почти всех значительных поэтов французского Ренессанса. Если XVII и XVIII вв. не дали крупных работ о Маро, то уже в первой половине XIX столетия творчество поэта интенсивно изучается.
205
В XVII в. было широко распространено издание 1596 г.; в XVIII – издание Лангле-Дюфренуа (1731), оно было, напр., в личной библиотеке Вольтера (см.: Библиотека Вольтера. Каталог книг. М.; Л., 1961. С. 598).
206
См.: Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л., 1960. С. 99 – 101.
Хотя о поэте появлялись серьезные исследования и статьи, на рубеже XX-го века в представлении широкой читающей публики Маро оставался весельчаком и затейником. Не случайно он оказался героем комической оперы Андре Мессаже (либретто Альбера Карре), поставленной, между прочим, и у нас антрепризой Зимина [207] (в роли Маро – Н. Г. Райский).
Значительный вклад в изучение жизни и творчества Маро внесли работы такого разностороннего и вдумчивого исследователя, как Пьер Виллэ [208] , а также книги и статьи А. Ги [209] , Ф.-А. Беккера [210] ,
207
См.: Поэт Клеман Маро. Комическая опера в 3-х действиях Альберта Карре. Музыка Мессаже. М.: Изд. оперы С. И. Зимина, 1906.
208
Villey P. Recherches sur la chronologie des oeuvres de Marot. Paris, 1922; Idem. Marot et Rabelais. Avec une table chronologique des oeuvres de Marot. Paris, 1923; Idem. Introduction `a l’explication des pi`eces de Marot // Revue de Cours et Conf. T. XXXIII. 1931. P. 111 – 120, 229 – 247.
209
Guy H. Histoire de la po'esie francaise au XVI si`ecle. T. II: Marot et son 'ecole. Paris, 1926.
210
Becker Ph.-A. Cl. Marot, sein Leben und seine Dichtung. M"unchen, 1926; Idem. Cl. Marots Liebeslyrik. Wien, 1917.
211
Plattard J. Marot. Sa carri`ere po'etique, son oeuvre. Paris, 1938.
212
Vianey J. Les Ep^itres de Marot. Paris, 1935.
213
Шишмарев В. Ф. Клеман Маро. I. Пг., 1916. В посмертно изданном сборнике статей ученого (Шишмарев В. Ф. Избранные статьи. Французская литература. М.; Л., 1965) напечатана заключительная глава этой книги, публиковавшаяся первоначально в виде отдельной статьи («Записки Неофилологичеcкого общества». Вып. VIII. СПб., 1914. С. 297 – 331). Этого не учли составители сборника: вряд ли стоило включать в него первоначальный вариант затем переработанной главы. Так же приходится пожалеть, что другая работа Шишмарева о Маро (О переводах Клемана Маро // ИАН ОЛЯ. Сер. 6. 1927. № 9 – 11. С. 913 – 936; № 15 – 17. С. 1299 – 1318) не вошла в сборник.
Еще до появления всех этих работ начало выходить критическое издание сочинений Маро, основанное на глубоком текстологическом анализе всех дошедших до нас рукописных и печатных источников. Издание это было осуществлено Ж. Гиффре (он издал лишь второй и третий тома), а после его смерти по его материалам – Р. Ив-Плесси и Ж. Платтаром [214] . Это пятитомное издание Клемана Маро выходило более пятидесяти лет; за столь немалый срок значительно продвинулись вперед методы текстологической работы вообще и изучение творческого наследия поэта в частности. Таким образом, это издание устаревало, еще не будучи законченным.
214
Marot Cl. Oeuvres. Vol. I – V. Paris, 1875 – 1931.
Двухтомное издание Абеля Гренье [215] подготовлено с учетом всей новейшей литературы о Маро, оно отличается более компактным и удобным расположением материала, но лишено какого бы то ни было текстологического и историко-литературного комментария.
Новый шаг в изучении творческого наследия Клемана Маро связан с подлинно научным анализом текстологии поэта. Нам представляется это далеко не случайным. Только глубокое и всестороннее знание текстов писателя, их истории позволяет прийти к верным историко-литературным выводам. С другой стороны, правильное понимание этих текстов (хотя бы для выработки канонического текста) невозможно без широкого литературоведческого подхода к ним. Таким образом, здесь мы наблюдаем слияние интересов истории литературы и текстологии, когда последняя не ограничивается (как это еще иногда бывает) вопросами эдиционной техники, а органически приводит к большим историко-литературным обобщениям [216] . В новых работах, посвященных Маро, о которых пойдет речь ниже, произошло именно так.
215
Marot Cl. Oeuvres compl`etes. Vol. 1 – 2. Paris, 1938.
216
Насколько вопрос о направлении и задачах текстологии актуален, показала дискуссия, развернувшаяся на страницах журнала «Русская литература» (1965. № 1. С. 65 – 80, № 3. С. 125 – 162).
Из работ середины и второй половины XX в. наиболее значительными представляются нам статьи, публикации и книги Клода-Альбера Мейера, профессора французской литературы Лондонского университета [217] . Мейер опубликовал одно неизвестное стихотворение Маро, напечатал несколько статей, посвященных ряду плохо изученных фактов биографии поэта. В 1952 – 1953 гг. появилась его статья «Текст Маро» [218] – его первый опыт изучения текстологии поэта. В 1954 г. Мейер выпустил двухтомную «Библиографию произведений Клемана Маро» [219] , следом за которой стали выходить тома нового собрания сочинений поэта [220] .
217
Из работ тех же лет мы оставляем в стороне ряд исследований на частные темы, а также книги: Leblanc P. La Po'esie religieuse de Cl'ement Marot. Paris, 1955; Saulnier V.-L. Les El'egies de Cl'ement Marot. Paris, 1952 (см. также его статью: Etat pr'esent des 'etudes marotiques // Information litt'eraire. 1963. № 3. P. 93 – 108).
218
Le Texte de Marot // Biblioth`eque d’Humanisme et Renaissance. T. XIV. 1952. P. 314 – 328. T. XV. 1953. P. 71 – 91.
219
Mayer C.-A. Bibliographie des oeuvres de Cl'ement Marot. T. I – II. Gen`eve, 1954.
220
Les Ep^itres. Londres, 1958; Oeuvres satiriques. L., 1962; Oeuvres lyriques. L., 1964; Ouevres diverses. L., 1966; Epigrammes. L., 1970; Traductions. L., 1980.