От Хиросимы до Фукусимы
Шрифт:
Атомная индустрия России уже отошла от шока Фукусимы и бросилась в наступление с заявлениями о том, что у нас самые безопасные проекты новых реакторов, способные выдержать любые землетрясения. И снова пугающее сходство со Страной восходящего солнца, где до и марта 2011 года правительству регулярно докладывали, что АЭС могут выдержать что угодно, включая падение самолета и метеоритную бомбардировку, а новые реакторы и того лучше. Российская реальность такова, что только в течение 2009 года (последние доступные данные Ростехнадзора) надзорный орган зафиксировал 491 (!) нарушение требований норм и правил в организациях, занимающихся проектированием и изготовлением оборудования для АЭС.
И снова мы видим сходство России и Японии: негативные по отношению к атомной промышленности факты не обсуждаются в обществе, которому с самого верха властной вертикали поступают ясные сигналы помолчать, ведь «все под контролем» и «от атомной энергетики мы не откажемся». Следовательно, нет того давления на атомную индустрию, которое может заставить повышать безопасность. Можно долго спорить о том, какие реакторы безопасней и разумно ли их строить в сейсмически опасных зонах, но очевидным фактом является то, что в России сложилась самая неблагополучная для ядерной безопасности ситуация из всех возможных.
У «Росатома» есть как минимум три проекта в сейсмически опасных зонах: Болгарии, Турции и Армении. И проект плавучей АЭС, которую в следующем году планируется отбуксировать поближе к зоне цунами на Камчатку. Ни одна из этих идей до сих пор не подвергнута пересмотру. Наоборот, мы лишь получаем заверения в том, что все будет абсолютно безопасно. Японцы тоже слушали такие заверения на протяжении десятков лет и верили в то, что АЭС надежно укреплены против землетрясений и цунами (а также падения самолетов и всего, что может и не может случиться на земле). Оказалось, что защита была недостаточной. У тех, кто сейчас в Токио пьет радиоактивную воду из-под крана, не осталось выбора, но у россиян он пока еще есть. Вне зависимости от того, что сыграло более серьезную роль в японской катастрофе – землетрясение или последовавшее за ним цунами, – очевидно, что те системы, которые были предусмотрены для защиты от природных катастроф, оказались неэффективными.
Все вышесказанное не отменяет того обстоятельства, что определяющим для развития атомной энергетики остается экономический фактор, а не страх новых аварий, охвативший разные страны. Основные выводы делать пока рано – кризис не закончился, радиоактивное загрязнение по-прежнему увеличивается, мир только начинает анализировать причины. Но можно уверенно говорить о том, что вследствие катастрофы на АЭС «Фукусима-1» произойдут глобальные изменения в области так называемого ядерного ренессанса.
Многие страны приступили к переоценке своих планов развития гражданской атомной энергетики. Самым большим сюрпризом стали заявления Индии и Китая о замораживании их программ. Накануне этих заявлений все эксперты были единодушны: в отличие от Запада, эти страны не прекратят строительство АЭС. Теперь же преобладает мнение, что даже в случае возврата к строительству атомных станций Индия и Китай начнут требовать повышенной безопасности, что приведет к серьезному удорожанию реакторов, и не ясно, устроит ли новая цена покупателей.
Еще до Фукусимы цены на новые реакторы достигли высокого уровня – если в 1990-х стоимость блока на 1000 МВт равнялась в среднем $1 млрд, то сейчас «Росатом» продает реакторы ВВЭР-1200 примерно по $3–5 млрд в зависимости от внешней политики. Эта цена довольно близко подобралась к стоимости французского реактора EPR, однако
Традиция возводить АЭС на средства строителя существует довольно давно. В 2000 году в специальном докладе об экспортных кредитах развитых стран в области атомной энергетики, обнародованном накануне заседания «большой восьмерки», была описана система выделения средств для поддержки экспорта реакторов. Тогда общая сумма подобной «помощи» из России составляла около $5 млрд. Сейчас эта сумма по самым скромным подсчетам в 6–8 раз больше. Одной только Турции обещали АЭС стоимостью $20 млрд (полностью за средства российских налогоплательщиков). По всем кредитам условия чрезвычайно благоприятные для покупателя, включая весьма туманные гарантии возврата средств, отодвинутые на десятки лет в будущее.
Практически любой тендер в какой-либо развивающейся стране сегодня – это соревнование различных компаний не столько в технологиях, предлагаемых для реализации, сколько в финансовых условиях по кредитам. Почти все международные сделки, включающие в себя строительство АЭС, обеспечены кредитами из государственных экспортно-кредитных агентств и частных банков. Таким образом, выдвигать более выгодные для покупателя условия по возврату кредитов или готовность вообще построить все за свой счет – значит получить заведомое преимущество перед западными компаниями. Вот только российский бюджет от этого не выигрывает. Зато – загружены мощности «Росатома» формально коммерческим заказом, есть перспектива поставок ядерного топлива, которая, впрочем, не компенсирует гигантских средств на строительство АЭС. Также нужно отметить, что в ситуации, когда возврат кредитных средств отодвинут далеко в будущее, деньги из нашего бюджета «не работают». Другими словами, в тот период времени, пока их готовятся «отдавать», можно было бы вложить эти средства в высокоприбыльные инвестиции и получить большую прибыль за короткий срок.
А теперь о масштабной программе развития атомной энергетики внутри России, где планируется построить, по разным данным, от 12 до 40 новых реакторов в течение следующих 20 лет. Впрочем, реальные возможности машиностроительного комплекса сейчас позволяют производить один реакторный комплект в год. Отражение этой ситуации было заметно уже в прошлом году, когда Счетная палата после проверки Министерства энергетики заявила, что 60 %реакторов, которые планировалось ввести в эксплуатацию до 2015 года, начнут работать когда-то позже. В начале 2011 года вице-премьер Сечин заявил об урезании расходов на инвестпрограмму «Росатома». Дело, конечно, не в том, что российские власти решили прекратить поддержку атомной промышленности. А в том, что заявленные темпы строительства АЭС в России и за рубежом не могут быть выполнены. Тем не менее отказываться от масштабного атомного плана пока никто не собирается – речь, по всей видимости, идет только о задержках, впрочем, весьма длительных.
Как финансируется программа внутри России? Большую часть оплачивает госбюджет. Помимо этого, «Росатом» должен был привлечь частных инвесторов, которые, как планировалось ранее, добавили бы значительную часть средств к бюджетным. Еще один источник – собственная прибыль госкорпорации. Например, Сергей Кириенко в 2009 году заявлял, что Балтийская АЭС, строящаяся в Калининградской области для экспорта электроэнергии в Евросоюз, будет возведена за собственные средства «Росатома» и без дополнительных вливаний из госбюджета.