От Крыма до Рима(Во славу земли русской)
Шрифт:
Ушаков, прочитав, отложил письмо. Было время, были возможности, была охота немалая помериться силами на Мальте. Но все это было в прошлом…
Через три недели вернулся из Генуэзского залива Пустошкин. Неделю спустя на рейде Корфу бросил якорь отряд Карцова. Собирались в дальнюю дорогу, домой.
Приехали как-то к Федору Федоровичу депутаты из континентального города Парги с прошением. Слезно молили о присоединении их к Ионической республике, просили позволения поднять на своей крепости российский флаг. Превеза и другие города просили защитить их от насилий турок…
Ушаков всякий раз пытался обнадежить жителей,
Дошли слухи до Федора Федоровича, что за хлеб с бедных людей непомерную цену берут. Немедля дал Сенату Ионических островов повеление: «Беспрестанно слышу я просьбы и жалобы народные и большей частью от бедных людей, не имеющих пропитания, что в рассуждении чрезвычайной дороговизны хлеба совсем содержать себя не могут и находятся в бедственном состоянии. Священным долгом поставляю, предлагая напомянуть Сенату Ионических островов войти в рассмотрение по всей важной части своей должности и приискать способы, чтобы мука и пшеница сюда доставляемы были в достаточном количестве, и тем цены привести в таковую умеренность, чтобы можно было покупать людям среднего состояния и бедным…»
Близились дни расставания с республикой Семи островов. Благодарные жители по-разному выражали свои чувства к русским морякам и их адмиралу. На Кефалонии выбили медаль, с одной стороны был изображен Федор Федорович, а по ободку шла надпись: «Знаменитый, почитаемый Федор Ушаков, главный русский флотоводец. 1800 год». С другой стороны русские корабли и тоже надпись: «Кефалония всех Ионических островов спасителю». Жители острова Итаки также преподнесли медаль, но изобразили адмирала в образе Одиссея, который, по преданию, родился на Итаке. С Занте прислали серебряный, позолоченный щит с изображением семи Ионических островов.
Накануне ухода эскадры на «Святой Павел» прибыла делегация депутатов Корфу, с поклоном преподнесли шпагу, украшенную алмазами и с надписью: «Корфу освободителю своему Ушакову». Растроганный Федор Федорович, принимая подарки, каждый раз просил о главном для него — чтобы после ухода эскадры граждане островов жили дружно, в спокойствии. Сенат Ионических островов выразил признательность за доброе правление островами: «…Господин адмирал и кавалер Ушаков, освободитель и отец Соединенных Ионических островов, признает, что благоденствие оных зависит от точного наблюдения временной Конституции… и доказательством тому служит добрый порядок, умеренность и спокойствие, утвержденные на всех островах к общему удовольствию жителей всерадостно восхищенных».
6 июля 1800 года крепостные стены Корфу были сплошь усеяны жителями острова. Флагман поднял сигнал — «С якорей сниматься. Следовать за мной».
Долго не расходились горожане и жители окрестных селений, пока в далеком мареве не растаяли паруса…
Спустя три месяца эскадра прошла Босфор. Вторую ночь не смыкали глаз все команды на кораблях. На салингах всматривались
Ушаков стоял на шканцах в парадном мундире. На обветренном красно-медном лице густые, до бела выгоревшие брови подчеркивали лазурную синеву глаз. Лицо светилось улыбкой. Но далеко в глубине глаз пряталась затаенная грусть.
Минувшая кампания отличалась от всех прежних на Черном море… Впервые он возглавил союзную эскадру в содружестве с бывшими недругами. Кадыр-бей ни разу не упрекнул его чем-либо, а ведь у него в подчинении стояли моряки другой веры, мусульмане. Более того, султан пожаловал ему высшую награду за взятие Корфу. В схватках с французами на море и на суше русские моряки выходили всюду победителями, пленили французские корабли. Сам Суворов хвалил, и восхищался действиями моряков. Но кроме боевых успехов на долю флагмана выпали заботы о восстановлении мира и порядка в освобожденных от неприятеля местах. Никаких инструкций и повелений от императора, а жизнь требовала немедленных поступков от флагмана. И в своих решениях он не отступал от нравственных устоев, которые и исповедовал всю минувшую жизнь. Справедливость, честность и забота о благе каждого человека, не глядя на его кошелек. Быть может, эти постулаты крепко вошли в его сознание с детских лет. В семье никогда не поклонялись золотому тельцу и не поступались ради денег своим достоинством.
Ранее, будучи в европейских портах, Ушаков созерцал нравы и обычаи иноземцев, присматривался к жизненным и державным порядкам, общался с моряками. Разные страны, иные нравы.
В Средиземном море, как представитель России, он ощутил и познал на деле всю меркантильность «союзников»-англичан, их лукавость и лицемерие. Воочию наблюдал бессердечность и безжалостность правителей и духовных наставников.
Вспоминая о всех перипетиях, Ушаков чувствовал свою правоту и своих поступков и действий как флагман и, по-простому, как человек.
Честно и добросовестно исполнен долг перед Отечеством. Нет ни одного поражения, все сражения завершены победно, нет потерь в кораблях… Были еще силы, много сил. Были замыслы на славные дела… Не было возможности их испробовать, осуществить.
Невольно промелькнули в сознании прошлые годы, былые схватки здесь, на Черном море: Фидониси, Ени-кале, Тендра, Калиакрия… И все же врезалось в память достопамятное Керченское сражение. Там турки впервые показали корму после сигнала флагмана: «Гнать неприятеля!»
Далеко впереди над Инкерманом, из-за горных вершин, показался краешек сверкающего диска солнца, озаряя все вокруг. Быть может, оно высветит своим сиянием дорогу тем, кто придет ему на смену. Таким, как один из лучших командиров его эскадры, Дмитрий Се-нявин…
Ласковые, нежные лучи приятно нежили лицо, не скупясь дарили свое тепло людям, согревали берега, бухты, корабли…
Севастополь встречал победителей.