От легенды до легенды (сборник)
Шрифт:
— Ты ничего не перепишешь, — равнодушно говорит Незнакомец. — Твоя книга уже закончена.
— Я был молод, когда писал ее. Мир казался мне беспощадно жестоким. Теперь, прожив столько лет, я знаю, что жизнь добра, а люди милосердны.
— Это не имеет значения. Ты придумал мир? Он есть. Ты придумал героев? Они прожили и закончили жизнь так, как начертал им ты.
— Но я
— Поздно. Пиши, если хочешь, но твои строки будут фальшивы и мертвы.
— Неужели нельзя влить в них жизнь?
— Можно. Но это будет твоя жизнь, а у тебя ее не много осталось. Отдаешь?
Автор колеблется лишь несколько мгновений.
— Забирай!
Юноша протягивает к любимой руку.
— Идем же! — молит он.
— Не могу, боюсь… — говорит она, чуть не плача.
Юноша ободряюще улыбается:
— Я ведь обещал носить тебя на руках…
Он подхватывает подругу на руки и ступает на мост. Она закрывает глаза и прижимается к его груди.
Подскакавшие к мосту всадники, опустив луки, потрясенно глядят вслед юноше, несущему по узкому мосту свою любовь.
Поколебавшись, девушка в пестром бросает черную бусинку в стоящий на столе бокал.
Танец продолжается. В центре зала бьется подбитая птица, сражается за свою жизнь. Гости потрясенно замерли.
В глазах девушки в пестром вспыхивает озарение.
— Этот танец все равно не отпустит меня, — шепчет девушка. — Даже если она умрет — этот танец будет со мной. Всегда. До последних дней.
Танцовщица, завершив круг по залу, садится рядом с девушкой в пестром.
— Ну, как я сплясала? — весело спрашивает она и протягивает руку к бокалу.
Одновременно с нею к бокалу протягивает руку девушка в пестром. Их пальцы сталкиваются, бокал опрокидывается, вино растекается по столу.
— Ты это нарочно! — надувает губки танцовщица и оборачивается к смеющимся соседям по столу: — Эй, кто угостит меня вином?
— Вперед! — каркает командир чужеземного отряда. — Путь свободен!..
Но
Воин, только что казавшийся мертвым, поднимается на ноги. Его доспехи в крови, своей и чужой, но глаза горят неукротимо и дерзко.
— Вон отсюда! — вновь говорит воин опешившим врагам.
И, словно подхватив эти слова, вдали поет боевой рог. Идет подмога!
Остатки вражеского отряда обращаются в бегство. Израненный воин, опираясь на боевой топор, хохочет им вслед, а горы подхватывают его смех, несут навстречу звукам рога, который трубит все ближе, ближе…
Автор кладет перо. Глаза его полны слез.
— За все надо платить, — холодно говорит Незнакомец в сером.
Меч взмывает по дуге — и обрушивается на Автора.
Палец бьет по кнопке «Delete», яростно удаляя выделенный фрагмент текста.
Голос:
— Не дам! Не позволю! Это мой герой! Если для него жизнь и творчество равны… наверное, это бессмертие!
Меч взмывает по дуге — и обрушивается на щит, который в последний миг успевает подставить воин, заслонивший Автора.
— Вон отсюда! — бросает воин Незнакомцу так же весело и грозно, как приказывал чужеземцам в ущелье.
Автор мешком оседает на пол. Его подхватывает юноша, не дает упасть. Оба, не отводя глаз, смотрят, как тает, исчезает Незнакомец в сером.
Над Автором склоняется танцовщица, утирает его лицо краем покрывала.
Подруга юноши несет для Автора в ладонях воду от ручья…
От ручья?
Автор оглядывается.
Ни стола, ни стен…
Шумят листвой деревья на опушке леса. Задорно журчит ручей. Солнце щедро рассыпало по полю лучи. И рассекает это поле дорога — словно зовет Автора в путь, в любые дали, через весь мир.
Через весь созданный им мир…