От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Васильев Алексей

Советский боевой персонал начал прибывать в Дельту в феврале 1970 года. В Египте были развернуты 18 батарей ракет САМ-3, размещены 80 истребителей МиГ-21 и МиГ-23, а также несколько МиГ-25. Число советских военнослужащих, включая советников в египетских вооруженных силах, достигло примерно двадцати тысяч. Ряд аэродромов и ракетных комплексов был под полным советским контролем¹⁰⁹.

К середине 1970 года советский флот использовал гавани в Александрии, Порт-Саиде, Эс-Саллуме. Позднее к ним были добавлены Мерса-Матрух и Бернис¹¹⁰. Присутствие в Египте советских частей ПВО и авиации было, очевидно, каким-то подкреплением

для советской эскадры в Средиземном море, не имевшей авианосцев.

Отмечу, что данные, приведенные здесь, почерпнуты из западных источников. Когда будут опубликованы советские документы, цифры могут быть уточнены.

Автор. Было ли у военного руководства СССР впечатление, что и Средиземноморская эскадра, и аэродромы, и базы военно-морских сил в Египте предназначены для глобального столкновения с США?

Работник ГРУ. Базы в Египте предназначались и для того, чтобы усиливать эскадру, продлевать ее жизнеспособность. Но для Ближнего Востока и Северной Африки роль эскадры была больше политической: показывать флаг, демонстрировать союзникам, что мы – под боком, и сковывать американские действия политически. Всерьез о большой войне не думали.

Автор. Вы не считаете, что наша политика в арабском мире была окрашена военно-стратегическими соображениями?

Работник ГРУ. Нет, она была больше окрашена политическими и стратегическими соображениями. Чисто военные задачи не стояли на первом месте. В том же русле мыслили и в МИДе, видимо по этому вопросу не имея разногласий с военными.

Автор. Какова роль Латакии для нашей эскадры? Ведь кроме заправки продовольствием и водой и отдыха для экипажей там ничего не было. Ну, может быть, госпиталь…

Работник ГРУ. Мне кажется, что в Латакии мы даже не реализовали всех договоренностей с сирийцами. Поэтому сейчас это просто суша, на которую может ступить нога измученного советского моряка… Американцам в этом отношении куда проще.

Автор. Сам наблюдал. Когда эти молодые люди приходят в Марсель, в борделях праздник, стены ходят ходуном. Кажется, что весь Марсель танцует и пляшет. Сколько они денег там оставляют!

В 1968 году началось постоянное советское военное присутствие в Индийском океане, куда стали заходить корабли советского Тихоокеанского флота. Они показывали флаг в Персидском заливе, Могадишо, Мадрасе, Бомбее. Эти демонстрации совпали по времени с английским уходом с позиций «к востоку от Суэца», а также с обострением советско-китайских разногласий. Освоение советским военно-морским флотом Мирового океана шло полным ходом. В Индийском океане для СССР появилась неизвестная ранее угроза – американские подводные лодки с баллистическими ракетами – сначала с «Поларисами», затем с «Посейдонами» с дальностью действия 5300 км, а в 80-х годах и с «Трайдентами I» (7 400 км) и уже в постсоветское время – «Трайдентами II» (11 300 км). Правда, некоторые американские авторы утверждают, что такие подводные лодки несли боевое дежурство в Атлантическом и Тихом океанах.

Продолжала закручиваться адская спираль гонки вооружений. Забегая вперед, отметим, что логичные военные требования получения баз в Индийском океане противоречили беспроигрышным политическим установкам прошлого: «Долой иностранные базы на чужих территориях!» У СССР появились базы («льготы») в Бербере (Сомали) и в Адене (Южный Йемен). После того как две державы

«рокировались» союзниками (СССР «обменял» Сомали на Эфиопию, а США – наоборот), у СССР появилась база в Эфиопии, а США стали использовать Берберу.

Реакция США – ведущей военно-морской державы мира в ХХ веке – на развитие советского ВМФ была предсказуемой. К тому же она накладывалась на общее обострение международной обстановки, споров из-за развертывания ракет средней дальности в Европе, на действия советских войск в Афганистане. «Американское командование считало развитие военно-морского флота Советского Союза угрозой, – писал американский исследователь Э. Рубинштейн. – Оно считало, что это будет мешать перевозкам по морским коммуникациям, а наличие различных видов ядерных ракет у советского военно-морского флота угрожало Соединенным Штатам… Это было толчком к американской русофобии. Есть сходство с тем, как подобное соревнование способствовало англо-германскому антагонизму накануне Первой мировой войны»¹¹¹.

Важность военно-морского присутствия СССР в Восточном Средиземноморье и Индийском океане определялась и ростом значения водного пути из Черного моря через проливы, Суэцкий канал, Баб-эль-Мандебский пролив на Дальний Восток, вес которого в советской экономике увеличивался.

Но вернемся к Средиземноморью.

Еще в апреле 1967 года Леонид Брежнев предложил вывести американский 6-й флот из Средиземноморья¹¹². Тогда, как и потом, Вашингтон игнорировал этот призыв. Слишком велико было превосходство ВМФ США в этом регионе, чтобы от него отказываться.

Андрей Громыко заявил в мае 1968 года: «Будучи черноморской державой и вследствие этого средиземноморской державой, Советский Союз заинтересован в мире и безопасности в районе, который прямо прилегает к советским южным границам… Присутствие советских кораблей в Средиземном море является фактором, облегчающим сохранение безопасности всей средиземноморской зоны»¹¹³. Эту точку зрения разделяли Египет и Сирия, представители которых не раз заявляли, что они считают советский флот своим щитом против агрессивных намерений американского 6-го флота.

Франция, Италия, Испания выражали обеспокоенность тем, что в связи с появлением советской Средиземноморской эскадры американские позиции ослаблялись. У западных союзников в Восточном Средиземноморье – Греции, Турции, Израиля – опасений было больше. В 1968 году турецкое министерство иностранных дел опубликовало цифры, которые показали, что за 1967 год через проливы проследовало рекордное число советских кораблей, в том числе 107 – после начала арабо-израильской войны¹¹⁴.

У Израиля был свой резон беспокоиться. Египтяне, использовав советскую ракету, потопили в октябре 1967 года израильский эсминец «Эйлат». Возможные морские сражения приобретали новые качественные характеристики.

Однако каких-либо реальных сил для вмешательства на Ближнем и Среднем Востоке, даже не принимая во внимание Турцию и Иран, у СССР в те годы не было. Преобладающие позиции США и их союзников в этом регионе сохранялись.

Когда к началу 60-х годов рухнула американская доктрина «массированного воздействия» и опасность взаимного уничтожения становилась все более реальной, Москва и Вашингтон стали принимать предупредительные меры, чтобы избежать ядерной войны. В 1961 году в США родилась доктрина «ограниченной ядерной войны», которая подразумевала, что ядерное оружие может быть использовано не непосредственно против Советского Союза, а лишь на том театре военных действий, где создается угроза для интересов США и Запада в целом.