От Лили Эванс с любовью
Шрифт:
– Не пригласит! – промычала я, чувствуя, что готова разреветься.
– Не будь нюней! Лили!
Вместо ответа я выхватила сигарету у неё из рук. Обида вкупе с алкоголем так и провоцировали меня на экстравагантные поступки, и, повинуясь внезапному порыву, я, не дав меня остановить, всунула сигарету в рот и резко затянулась. Дым неприятно застрял в горле, вызвав у меня приступ нестерпимого кашля.
– Ну зачем же курить, если не умеешь! – донёсся до меня голос Мэри, забирающей свою сигарету из моих рук. – Эх, Лили, Лили!
И она порывисто, почти по-матерински обняла меня за плечи, тихонько вздрагивающие в ритм грохочущей музыки. Часа через полтора, когда
Утро встретило меня побаливающей головой, огромными синяками под глазами и полным разочарованием в жизни. Все разъезжались по домам, радостно делясь своими планами, я же на каникулах оставалась в Хогвартсе, под охраной надёжных стен замка, а также Сириуса с Ремусом. Джеймс собирался вручить Кристен её матери, заехать к своим родителям в больницу, а позже тоже вернуться в школу. Уезжали домой и Питер, днями и ночами грезивший о пирожных своей матушки, и Линда, которая собиралась с Икингом кататься на горных лыжах, и Мэри, заявившая, что стены Хогвартса ужасно опостылели ей, и она скорее удавиться, чем останется в этой тюрьме на каникулы. Уезжали и Карадок, и Эммелина, пообещавшая заглянуть к Кире и передать ей от меня весточку.
Наша гостиная опустела, как и вся школа. Вечерами, собравшись около камина, мы с Люпином и Блэком частенько играли в карты, рассказывали друг другу смешные и страшные истории либо просто думали каждый о своём. Это время было таким спокойным и мирным по сравнению с прошлыми неделями, что мы были готовы поверить, что никакой войны и нет. Увы, газетные сводки гласили иначе.
– Это просто ужасно! – прокричала я, прочитав об убийстве очередной магической семьи. Страх за семью Келли всё же не покидал меня. Нет, я полностью доверяла Эммелине (к которой Сириус, как прежде, был настроен весьма скептически), но после одной из страшилок Блэка было как-то не по себе.
– Видишь ли, у Упивающихся есть свои подходы, чтобы заставить человека предать даже самого близкого друга, - заметил однажды он. – Когда-то один из моих вонючих чистокровных предков написал об этом целую книгу, называется «Комната 101», как-то так. Суть в том, что против каждого человека может быть использован индивидуальный подход в зависимости от его личных фобий. Во что для тебя превращается боггарт?
– В дементора, - ответила я, вспомнив свой первый бой с привидением-оборотнем во время одного из уроков защиты от тёмных искусств на третьем курсе.
– Вот и представь, что ты сидишь без палочки, а вокруг тебя мирно прохаживается дементор, мечтающий одарить тебя поцелуем, - развёл руками Сириус. – Ты и мать родную продашь, чтобы только это прекратилось.
– Это… отвратительно! Так можно превратить в подлеца каждого из нас! – возмутилась я.
– По-моему, они как раз этого и хотят, - вставил Ремус.
– Ага, а потом построить из всего этого дерьма новый чистокровный мир без угнетающих нас маглорождённых, - пафосно провозгласил Блэк, пародируя волдемортские листовки, то и дело появляющиеся на партах пустых классов, в туалетах и даже приклеенными к школьным доскам.
– Не бойся, вряд ли нашим добрым друзьям удастся привести в школу дементора, - ободряюще заметил Блэк.
Пару раз мы навестили Хагрида. Добрый лесничий быстро забыл старые обиды, как и прежде угощая нас чаем и засохшими кексами. Было уютно вот так просто сидеть за огромным столом, наблюдая, как Блэк пытается отстраниться от проявлявшего к нему небывалую любовь щенка, как Люпин с интересом расспрашивает лесничего о животных, обитающих в Запретном лесу, и с
После одного такого вечера мы втроём неспешно возвращались в замок. Уже стемнело, и по дороге я инстинктивно старалась быть поближе к парням, опасаясь того, что может таить в себе темнота. Когда мы без происшествий добрались до нашей гостиной, я удовлетворённо растянулась в кресле, позволяя жару из пылающего камина согреть мои замёрзшие руки.
– Ну что, какие планы на вечер? – весело спросил неунывающий Блэк.
– Я буду сидеть здесь и тупо пялиться на огонь. Возможно, даже так и усну, - откликнулась я. Возвращаться в пустую спальню действительно не хотелось. По ночам я часто вскакивала от внезапного шороха или скрипа, а потом долго не могла уснуть, прогоняя страшные мысли из головы.
– Смотрите, это же, Харпер, филин Джеймса, - Ремус подошёл к окну, в стекло которого и вправду отчаянно билась большая тёмная птица.
– Что там у него? – обеспокоенно спросил Сириус, выхватывая из рук Люпина письмо. Серые глаза быстро пробежались по строчкам. Парень вздрогнул, сглотнув. – Завтра с утра мы едем в Годрикову лощину. У Джеймса умерли родители.
***
На старинном кладбище завывал ветер. Я зябко куталась в своё пальто, почти не слушая маленького волшебника, говорившего какую-то пафосную речь. Рядом раздавались приглушённые рыдания Кристен, крепко цеплявшейся за руку своей матери. Судя по всему, Джеймс всё же успел познакомить её с родителями. Маленькая сухенькая старушка напротив то и дело виновато оглядывалась. Видно было, что ей, как и мне, не вполне уютно находится здесь. Заметив мой заинтересованный взгляд, она недовольно прищурилась и гордо вскинула голову, отворачиваясь. Чуть поодаль от гордой старушки стоял пожилой мужчина, отличавшийся среди присутствующих своим магловским костюмом. Опираясь на огромную трость, он вглядывался карими, такими знакомыми мне глазами в лицо покойной, беззвучно шевеля губами.
Я замечала всё это чисто машинально, не особо раздумывая, кто все эти люди. Мои мысли были поглощены Джеймсом, который невидящим взглядом смотрел в одну точку. Все вокруг тихо шептались, переглядывались, иногда плакали или даже украдкой зевали, и лишь он застыл словно статуя.
Наконец волшебник закончил свою речь. Взмах палочки – и рядом с гробами образовалась свежевырытая могила.
– Пора, - высоким голосом оповестил он.
Никогда ранее мне не случалось присутствовать на похоронах. Я никогда не думала, что закапывают так глубоко. Ударявшиеся о крышку гроба комки земли громким гулом отзывались в моей душе, отрезая покойным обратный путь. Смерть казалась мне страшной, противоестественной в этот момент. Никогда ещё во мне желание жить не было столь сильным, столь безоговорочным.
Сухенькая волшебница ещё долго не отходила от могилы. Сухие руки в чёрных перчатках безжалостно тряслись. Седой мужчина с тростью встал рядом, чуть задев женщину локтём. Оглянувшись, она слабо вскрикнула от удивления. В ответ мужчина лишь галантно поклонился, беря старушку под локоть.
– Это брат и сестра миссис Поттер, - шепнул Сириус, проследив за моим взглядом. – Мисс Кассиопея Блэк и мистер Мариус Блэк. Мои родственнички не очень жаловали Дорею после её брака с отцом Джеймса. От Мариуса они отказались, когда он был ещё ребёнком. Он сквиб.