От любви до ненависти и обратно
Шрифт:
– Прости, что ты сделаешь? – переспросила потрясенная Алла, заходя к нам в комнату.
Алла – старшая сестра Ани. Они жили в одной квартире. Добродушная девушка, старше Ани на восемь лет, но внешние сходства у них почти как под копирку. Я всегда поражалась, как три женщины в их семье так похожи друг на друга, и это при том, что у Аллы и Ани разные биологические отцы. А вот характер, взгляды на жизнь и манера поведения у девушек – полная радикальная противоположность! Создавалось впечатление, будто Аня старше, и она всегда присматривает за своей маленькой сестренкой, дабы ее никто
Наш круг общения тоже был разным. Мы никогда не проводили время с Аллой в одной большой компании, но она всегда была добра ко мне. И изредка мы втроем устраивали посиделки у них дома.
– Алла, не обращай на нее внимания, – засмеялась Аня, отмахиваясь от моих шуточных слов. – Она любую фигню придумает, лишь бы в спортзал не идти.
– Я не люблю большое скопление людей, – произнесла я сомнительную отговорку, крутя носом и представляя себя в спортивном костюме в обтяжку. – Пойду только на занятия, где на резинках прыгают, а она их обратно оттягивает, как поводок. И то, только чтобы повеселиться от души! Поржать и пожрать – вот мои любимые занятия.
– Тогда я спокойна за вас, – ответила Алла с облегчением в голосе и видом доброй понимающей сестры. – Куда собираетесь?
– В «Like». Открыли новый клуб. Говорят, там один из самых лучших диджеев работает. А еще там танцовщики аппетитные, заметьте, не танцовщицы! Есть на что посмотреть. – Я подмигиваю и пританцовываю, делая корявые движения, которые по идее должны были выглядеть очень соблазнительно.
Комнату заливает наш дружеский смех.
– А что ты с ними будешь делать? – спрашивает Аня, услышав мое ребячество.
– Танцевать! Может, похудею как раз? А то что-то я давно не танцевала нормально.
– Аня, скажи мне, пожалуйста, что она сейчас говорит именно о танцах, – смеется Алла, замечая тонкий намек на толстые обстоятельства.
– Слушай ее больше! – качает головой Аня, показывая сестре, что все это не серьезно.
– Алла, пойдем с нами, и тебе танцора нормального найдем!
Резко наступила тишина. Улыбки сошли с лиц девушек, и они обе странно переглянулись.
Последнее время Алла выглядит поникшей, немного бледной и печальной. Подпухшие глаза подтверждали, что она часто плакала. Я знала, что Аня очень волновалась за нее, но особо ничего не комментировала. Я не хотела лишний раз лезть в душу с расспросами. Решила дать им время и дождаться, когда они сами расскажут, что стряслось.
– Спасибо за предложение. Но я не очень хорошо себя чувствую. Лягу спать пораньше. Веселитесь, девочки. – С грустными глазами она вышла из комнаты, не добавив и полслова. Зайдя в свою спальню, она закрыла за собой дверь, и больше я не видела, как она выходила оттуда.
– Я что-то не то сказала? – обеспокоилась я быстрой сменой их настроения.
Обидеть кого-то было еще одной моей «слабостью». Не могла себе простить даже сущей мелочи. Особенно в словах. Всегда чувствовала себя виновато, если приходилось прибегать к «горькой пилюле», даже если она была заслуженной.
– Не волнуйся, ты не виновата. Просто у нее теперь большая аллергия на танцоров появилась.
– Даже так?
– Не бери в голову. Это пройдет! У всех проходит, и
– Серьезно? А ты что сделала? – спросила я, делая вид, что не заметила, насколько сильно ее беспокоит состояние сестры.
– Сказала ему, что, если еще раз увижу рядом с собой, мотоцикл его в этот раз не просто толкну и слегка поцарапаю, а достану его запасные ключи, угоню и с моста сброшу. – Подруга залилась смехом. – Ты бы слышала это. Он дар речи потерял, а потом начал заикаться.
– Могу себе представить. – Я также рассмеялась, хорошо вырисовывая в воображении картину тугодума, испугавшегося за свои два колеса. – Ты что, действительно знаешь, где у него ключи запасные лежат?
– Нет, конечно! Да и с мотоциклом бы я так не поступила. Бедный транспорт же не виноват, что его владелец полный козел, изменяющий своей девушке. Сбрасывать с моста… так его, а не железного коня, – усмехается Аня. – Но пока он будет перепрятывать ключи и думать о моих помыслах, хоть на время оставит меня в покое.
– Молодец, девочка, так и нужно наказывать подлецов!
– Мне даже ничего делать не пришлось. Его карма уже настигла и заставила испить тот же яд. Недели не прошло, как та девчонка изменила ему с лучшим другом.
– Ого!
– А он теперь активировался со словами: «Аня, я такой дурак! Как я упустил такую девушку, как ты?» – передразнила Аня его голос, доведя меня до нового приступа смеха.
– Будет продолжать настаивать на встрече, папой угрожай.
– Я ему и так сегодня нечаянно все рассказала, – ответила она виновато, прикусывая губу.
– Ты что сделала? – приоткрыла я рот в полном шоке.
В моем понимании, я разделяю пап на две категории. Есть папы девочек – они воспитывают своих дочерей, желая им лучшего, а есть папы принцесс – они как коршуны: заботятся, чтобы с их кровиночкой ничего не случилось. А если такое происходит, они готовы без слов оторвать обидчику голову, сжечь останки, развеять по ветру и сделать вид, что не догадываются, почему все вокруг покрыто пеплом. Зная мужественного Александра Александровича, который всегда стоит за своих девочек горой, я удивилась, что Аня ему все рассказала. Теперь я уверена, что он Илью так просто не оставит. Его медвежья лапа – папы-защитника – непременно пройдется по шкурке этого рогатого существа. Надеюсь, без кровопролития.
– Ты же знаешь, я не умею врать папе, – грустно промолвила она. – Он заходил к нам перед их путешествием, потом пригласил меня в кафе. Купил мне мое любимое мороженое и начал разговор с хитрых слов: «Малышка, что случилось, милая? Я же вижу твои грустные глазки». Я сказала «ничего» и икнула.
– Спалилась! – качаю я понимающе головой.
Никогда не видела девушку, которая не умеет врать так выразительно. Когда она врет, она не краснеет, не бледнеет или «бегает» глазками, как все остальные. Она начинает нервничать и икать! Это выглядит смешно и печально одновременно.