От любви до ненависти
Шрифт:
– Ты? – удивленно спросила Полина, отпрыгивая в другой угол дивана и делая вид, что Жору вообще знать не знает. – Уже?
– Уже, – подтвердила я. – Полина, мне с тобой нужно срочно поговорить.
– Прямо сейчас? – спросил подло кинутый Жора, все еще надеясь завершить процесс.
– Да, прямо сейчас! Ты тоже можешь присутствовать при разговоре, – разрешила я.
– Так в чем дело? – поинтересовалась Полина.
– Не знаю, в порядке ли парень сейчас, но то, что в скором будущем он может быть не в порядке – очевидно. Если мы ничего не предпримем.
– А что мы
– Здрасьте! Это с какой еще стати? Делать милиции нечего, как только эту Оксану по всей России разыскивать! Может, она уже вообще за рубежом? И на каких основаниях? Что, ее вина доказана?
– Значит, не поможешь? – помрачнела Полина, и я поняла, что Жора еще очень нескоро завершит начатый процесс.
– Поленька, – развел Жора руками и заговорил намного мягче, – но ты же понимаешь, что я не могу просто!
– Хорошо! – зловещим шепотом проговорила Полина, и Жора уже представил себе свое будущее в самом мрачном свете, но Полина неожиданно пошла на компромисс. – Тогда хотя бы свяжись с АТС и узнай, откуда был звонок!
Мудрый Жора рассудил, что лучше связаться с АТС, чем с Полиной, и всю оставшуюся жизнь чувствовать себя предателем Родины, и потянулся к телефону. Я вернулась к Максиму.
– Ну вот, скоро все решится, – сказала я ему с улыбкой и погладила по плечу. – Вам совершенно не о чем волноваться.
– Правда? – поднял он воспаленные глаза.
– Правда. Мы скоро все решим.
Жора наконец-то дозвонился куда следует и вскоре сообщил нам, что звонок был с междугородки. И звонили из Самары. С переговорного пункта.
– Это уже хоть что-то, – рассуждала Полина, продолжая выхаживать по комнате. – В Самаре ее легче найти, это же не всероссийский розыск, правда? – она в упор посмотрела на Жору. Овсянников понял этот взгляд.
– Что, придется ехать в Самару? – упавшим голосом спросил он.
– Придется! – твердо сказала решительно настроенная Полина. – Закажи билеты!
Жора повздыхал-повздыхал и снова потянулся к телефону.
– За билетами сама поедешь, – мрачно сказал он Полине.
На это она была вполне согласна.
– Пойдемте, – сказала она через минуту, уже одетая в дубленку, стоя на пороге и прижимая к груди сумочку.
– Десятая касса, Марина Ивановна, – крикнул Жора нам вслед.
Я, Максим и Полина спустились вниз и сели в машину. Сперва мы взяли в кассе три билета на Самарский поезд, а потом Полина отвезла Максима домой, наказав ему завтра стоять на перроне ровно в шесть ноль-ноль и захватить с собой фотографию Оксаны Кольцовой. Благо, фотография у него имелась. На ней, по словам Максима, были изображены и Оксана, и Алена, и он сам.
Назавтра мы приехали на вокзал, подхватили Максима, уныло стоящего с тощенькой авоськой в руках под падающим снегом.
Марина Ивановна дала нам билеты очень удачно: мы с Полиной оказались в одном купе, а Максим в соседнем. Поезд тронулся, за окном замелькали знакомые Тарасовские места, потом они сменились лесочками и рощицами. Полистав журнал, поужинав и
Прибыв в Самару, мы первым делом отправились в адресный стол. Адресов Оксан Владимировных Кольцовых нам дали довольно много.
– Ну и что, будем шататься по всем, как в «Девушке без адреса»? – спросила я расстроенно.
Но Полина была настроена решительно.
– Чего носы повесили? – деловито осведомилась она. – Нас трое? Трое! Так чего унывать? Сейчас разделим адреса, каждой поровну. И все пойдут по разным, чтобы время не терять. Начинайте с общаг. Насколько я понимаю, у Оксаны не было средств, чтобы купить квартиру. Эх, черт, какая жалость, что у нее нет никого из родных! Тогда можно было бы поговорить с ними и узнать, где она живет! Жору натравить, в конце концов! Если кто-то узнает Оксану, то следует сказать ей что-нибудь типа «я из поликлиники, срочно пройдите очередное флюорографическое обследование». Максиму стараться вообще не попадаться ей на глаза. Наблюдать со стороны. Встречаемся в пять вечера на вокзале. Если Оксана найдется, то разговаривать с ней поедем уже все вместе. И никакой самодеятельности, ясно?
– Ясно, – тут же ответил Максим.
– За тебя-то я не беспокоюсь, – сказала Полина и покосилась на меня.
А что я-то? Я и не думала устраивать никакую самодеятельность. Я никогда ничего и не делала, не спросив Полину. Ну подумаешь, устроилась поработать в магазин, ну и что? В конце концов все ведь хорошо закончилось. Но у Полины было, видимо, свое мнение на этот счет, она явно вспомнила эту позорную историю с моей неудачно начавшейся карьерой продавца, и буравила меня своими глазами. Полину я слушала вполуха, так как и без нее знала, что делать.
– Ну ладно, – пряча глаза, быстренько сказала я. – Поехали, чего время-то терять?
Мы разошлись в разные стороны. После поездки по первому же адресу мне начало казаться, что Полина нечестно разделила адреса. Мне она, наверное, подсунула те, что находятся в самых удаленных от центра уголках Самары. Я просто бесилась! Я замерзла, проголодалась, тем более, что задача наша осложнялась еще и тем, что некоторых Оксан не было дома, и я не могла сравнить их внешний вид с изображением на фотографии. Фотографию Полина великодушно отдала мне, мотивировав это тем, что у нее отличная память на лица, и ей никакие фотки не нужны, а Максим, мол, и так прекрасно знает, как выглядит Оксана. Что ж, спасибо и на этом.
Дом по второму адресу также находился не в центре города. Это была старенькая развалюха, именовавшаяся где-нибудь в документах частным владением, огороженная покосившимся забором. Калитка была открыта. Я толкнула ее и прошла во двор. Никого. Я прошла по заснеженной дорожке к дому и постучала в дверь. Послышалось сдержанное рычание.
Обернувшись, наполненная еще неясной тревогой, я чуть не залезла в сугроб: прямо на меня, угрожающе рыча, двигалась огромная псина! Размером она была с приличного волка. Псина приближалась ко мне. Я тонко закричала и, запрыгнув на крыльцо, изо всех сил забарабанила в дверь.