От любви до ненависти
Шрифт:
– И все? – поразилась я.
– А чего же еще? – удивился он.
Я не стала объяснять и пошла на склад вместе с приведшей меня девочкой, которую звали Маша. Дивилась я тому, как упростилась процедура приема на работу. Ну ладно, понятно, что сейчас торгуют все, кому не лень, следовательно, специального диплома не спрашивают. Но когда ты, устраиваясь на работу, даже заявления не пишешь – это уж извините…
Маша угадала мои мысли и усмехнулась:
– Чего удивляешься? Он тебя вообще проводить по документам не будет. У него по документам всего
– А кто же торгует? – усмехнулась теперь я, натягивая на себя форму.
– Не знаю, – пожала плечами девочка. – Не все ли равно? Вот посмотришь, он с тебя еще налоги вычитать будет!
– А это еще почему? – возмутилась я. – Если он не заводит трудовые книжки, какое он имеет право на это?
– Да никакого. Но знаешь же, хозяин – барин. Не нравится – увольняйся, разговор короткий.
Выйдя в торговый зал в тоненькой кофточке, я сразу начала мерзнуть.
– Ничего, привыкнешь, – посмотрев на меня, сказала Маша. – Я тоже поначалу мерзла.
– Так, а что мне делать?
– Да ничего. Главное, ходи за посетителями. Глаз с них не спускай. Пусть лучше ничего не купят, чем упрут что-нибудь. Знаешь, как тут с этим? Потом недостачу запаришься платить. Упрут одну кофту – а она полторы тыщи стоит!
Меня даже дрожь пробила.
– Ладно, ты только внимательнее будь и все будет нормально.
В магазин вошли клиенты – мужчина и женщина средних лет, очень хорошо одетые. Маша сразу же устремилась к ним.
– Могу я вам помочь? – услышала я ее голосок.
Вторая девочка стояла у кассы и что-то записывала. Я стояла и крутила головой. Девчонка закончила писать и подошла ко мне.
– А ты не стой как пень, – тихо сказала она. – А то Машка всех клиентов заграбастает – чего ты получать будешь? Здесь же процент от выручки! Сколько продала – со стольки и получишь!
– Да? – удивилась я.
– Конечно! А ты что, у Жорж Палыча даже не узнала?
– Нет… – я опустила голову.
– Глупая ты! – тихо пожурила меня девчонка. – Кто же так делает? Ведь в первую очередь про зарплату нужно узнавать!
– Я как-то не подумала, – призналась я.
– Ну ладно, – вздохнула она. – Работай.
– Люд, я отойду! – крикнула Маша.
Люда кивнула, не отрываясь от своих записей.
В этот момент в магазин вошли двое юношей очень приличного вида. Я быстро подошла к ним и спросила, выдавив улыбку:
– Могу я вам помочь?
Чувствовала я себя при этом препогано.
– Да, пожалуйста, – тут же сказал один из парней. – Будьте добры, покажите мне вот эту маечку.
Я стала снимать с вешалки маечку, потом еще одну и еще. Парни вертели их в руках, прикладывали к себе, постоянно что-то обсуждая. И все время прислушивались ко мне. Я даже порадовалась за себя. Надо же, у меня, оказывается, есть талант к торговле! Я, может, еще здесь карьеру сделаю на зависть Полине! Я, может, директором со временем тут стану! Я, может…
Додумать, чего еще я смогу добиться на поприще торговли, я не успела:
Я быстро обернулась и увидела Машу с красным от гнева лицом. Она держала за отвороты куртки длинного, тощего парня. Из-под куртки у парня торчала кофточка. Маша выдернула ее и размахнувшись, ударила парня по лицу. Тот тут же кинулся к выходу. Мои покупатели торопливо отошли от прилавка и поспешили покинуть магазин. Я стояла с раскрытым ртом.
– Гады, сволочи! – возмущалась Маша.
– Что случилось? – удивленно спросила я.
– Что, что! Блузку спереть хотели, не видишь?
На шум выбежал Жорж Палыч.
– В чем дело?
– Да вот, Георгий Палыч, – принялась объяснять Маша. – Вошли трое, двое сразу к Ольге, отвлекать, а третий – по полкам шарить. Чуть блузку не увел. Хорошо, Ольга заметила.
Я чуть не упала от наплыва самых разных чувств. Неужели те два приличных мальчика, очень интеллигентных и воспитанных, заодно с этим вором? Никогда бы не подумала. И если бы не Маша… Я порадовалась, что она не стала меня подставлять и благодарно пожала ей руку, когда Жорж Палыч, успокоенный, отбыл в свой кабинет.
– Ладно, чего там, – проворчала она. – Сейчас бы все по башке получили, а зачем нам это? Ты только это… Внимательнее будь, Оль…
– Да я постараюсь! – огорченно воскликнула я. – У меня еще как назло зрение плохое!
– Ох, это совсем хреново. Ну ладно, гляди в оба.
– Маш, – помолчав, спросила я. – А ты Алену Гвоздикову знала?
– Алену-то? А как же! Мы с ней почти одновременно пришли сюда работать. Вместе начинали, как только магазин открылся. В этом году как раз три года бы справили…
Маша загрустила.
– А ты чего ее, знала, что ль? – подняла она на меня глаза. В них была грусть.
– Да… Через Максима.
– А, ты Максика знакомая… Эх, жалко! Такая девка была классная! Смелая! Жоре нашему все в лицо лепила! Никого не боялась!
– А чего она ему лепила?
– Да все подряд! И что он нас обдирает как липок, и что доходы скрывает… Ну это ладно, все скрывают, но ты хоть к нам по-человечески относись! мы же в курсе всего! Он, как покупка крупная, просит, чтобы мы через кассу не пробивали. А если попадешься – думаешь, он отмажет? Да ни фига подобного! Сама выкручивайся! Это такая мразь! Кстати, если он тебя будет просить не пробивать – не соглашайся! Попадешь под монастырь! Вдруг налоговая нагрянет? Они постоянно тут шастают!
Я уже не рада была, что влезла в эту торговлю. Черт меня сюда занес! На каждом шагу мне мерещились проверяющие из налоговой полиции, воры и наркоманы и вообще всякое отребье.
– Оля, я пойду пообедаю, – сказала мне Маша. – А потом ты пойдешь.
– Хорошо, – согласилась я, хотя у меня ничего не было с собой на обед.
Маша поняла это и сказала:
– Я тебе бутербродик оставлю и чай сделаю.
Я осталась в зале одна. Люду вместе с кассовой книгой вызвал к себе Георгий Палыч.