От любви не спастись

Мортимер Кэрол

– Тебе лучше принять предложение Цезаря, – тихо заметил он.

– Извините, но мне не нравится, когда что-то решают за меня, – с извиняющейся улыбкой сказала Бет. – И я не хочу, чтобы Рафаэль сопровождал меня повсюду. Мне это не нужно…

– Будь благоразумной, Бет, – спокойно, но твердо вмешалась Грейс, положив руку на плечо сестры.

– Я вполне разумна. – Бет понимала, что ее возражения выглядят скорее детским упрямством, чем аргументированными доводами. – Никто, кроме сидящих за этим столом и Рафаэля, не

считает меня Габриэлой Наварро.

– Я знаю это наверняка, дорогая, – тепло улыбнулась ей Эстер.

Бет проглотила комок в горле, увидев, какой безусловной и безграничной любовью светится взгляд женщины.

– Да, но вы знаете, как мне трудно с этим свыкнуться.

Она уставилась в тарелку, не в силах справиться с потоком направленных на нее эмоций: отчаянной надеждой Карлоса и Эстер, братским неодобрением Цезаря, сестринским пониманием Грейс и насмешкой Рафаэля. – До тех пор пока Цезарь не найдет веских доказательств, я остаюсь Бет Блейк. А у Бет Блейк в Англии есть дом и работа.

Цезарь недовольно прищурился:

– Когда ты сказала, что хочешь лететь в Лондон, я подумал, тебе нужно закрыть дом и уволиться с работы, прежде чем переехать сюда насовсем.

– Не понимаю, почему ты так подумал. – Бет нахмурилась. – Я честно заслужила университетский диплом, мне нравится моя работа. С какой стати я должна все это бросить?

– Вероятно, потому, что у Габриэлы Наварро нет необходимости работать, – резко заметил Цезарь.

– Даже если будет доказано, что я Габриэла…

– Уже доказано.

– …я не собираюсь сидеть здесь без дела, как стриженый пудель… – Она замолчала, услышав из холла придушенный смешок. Непроницаемое лицо Рафаэля не убедило ее в том, что смех ей почудился. Наградив его долгим подозрительным взглядом, Бет повернулась и продолжила перепалку с Цезарем: Я не так воспитана, чтобы всю жизнь только и делать, что красить ногти.

– Насколько я знаю, у стриженых пуделей принято нанимать кого-нибудь для того, чтобы им покрасили ногти, – съехидничал Цезарь.

– Не накаляй обстановку, – сказала Грейс с легким осуждением.

Лицо Цезаря смягчилось при взгляде на любимую, но улыбка вновь пропала, когда он обратился к Бет:

– Для Грейс важно, чтобы ты осталась и помогла ей с приготовлениями к свадьбе.

– Рафаэль уже пробовал этот подход.

– И что?

– Конечно, я вернусь к свадьбе. В конце концов, я главная подружка невесты. Ну а пока Эстер будет ей помогать. – Бет знала, что эту карту Цезарю бить нечем. Организация торжеств была родной стихией Эстер. – Пока что я могу вернуться домой и ходить на работу в Англии. Прилечу назад за несколько дней до венчания.

– Предлагаю… компромисс. Возьми месяц отпуска за свой счет.

– Месяц? – не поверила ушам Бет. – Ты не представляешь, как трудно было выпросить неделю сразу после того, как я приступила к работе.

Цезарь

упрямо поджал губы:

– В таком случае мне будет проще купить твое издательство. И приказать новому главному редактору дать тебе месяц отпуска.

Бет хотела бы надеяться, что он пошутил. Вместе с тем она прекрасно знала, что личное состояние Цезаря превышает национальный бюджет некоторых стран, так что теоретически он вполне может привести свой безумный план в исполнение. Она повернулась к Грейс и недоумевающее развела руками:

– Ты серьезно решила выйти за него замуж?

Грейс весело рассмеялась:

– Представь себе, да. Но не волнуйся, он поддается перевоспитанию.

На этот раз смех Рафаэля в холле прозвучал совершенно явственно. Бет с вызовом взглянула на него:

– Может, присоединишься? Кажется, у тебя есть что добавить к нашему разговору.

Рафаэль насмешливо посмотрел на нее:

– Я всего лишь наемный служащий.

На этот раз фыркнула Бет:

– Ну не надо скромничать. Ты всего лишь близкий друг Цезаря и начальник его службы безопасности. К тому же, как выяснилось, тебе предстоит ехать со мной в Англию. Все, что здесь говорится, касается тебя в той же степени, что и меня.

– Присоединяйся к нам на кофе, Рафаэль, – пригласил Цезарь, кивнув горничной, чтобы принесла еще чашку.

Двое мужчин успели переговорить до обеда. Рафаэль признал, что их отношения с Бет складываются не лучшим образом, но Цезарь отмахнулся. Он не доверил бы безопасность сестры никому другому, а нравится ей это или нет, не имело никакого значения. Он по опыту знал, что упрямство – фамильная черта женщин семьи Блейк. Удочерив чужих друг другу по крови девочек, старшие Блейки вырастили их очень похожими по характеру.

– Иди к нам, Рафаэль. – Эстер хозяйничала за столом, разливая кофе. – За суетой последних дней я не успела спросить, как поживает твоя семья.

«Суета» началась автокатастрофой, в которой она, к счастью, отделалась ушибами и царапинами, а закончилась возвращением Габриэлы. Оба эти события вместе и по отдельности извиняли дефицит интереса к семье Рафаэля, от контактов с которой он уже давно старательно уклонялся.

– У них все в порядке, насколько мне известно, – неопределенно ответил тот, усаживаясь за стол рядом с Карлосом.

– Твоя семья живет в Буэнос-Айресе? – не сдержала любопытства Бет.

– Нет, – неохотно ответил Рафаэль.

– А где?

– Кажется, мы собирались обсуждать условия твоей поездки в Англию? – бесцеремонно прервал ее Цезарь.

Бет задержала взгляд на бесстрастном Рафаэле. Определенно, все за столом знали какую-то тайну, касающуюся его семьи, но не собирались посвящать ее, если она правильно читала уклончивое выражение лиц. Она повернулась к Цезарю:

– Нет, не собирались. Я уже озвучила все условия.