От моря до моря
Шрифт:
– Ясно, а чем примечателен этот грот?
– Там остались артефакты нашего народа, но он наглухо запечатан, и уже много поколений магов, которые знают о нём, безуспешно пытаются его распечатать. Возможно, это и есть ваша цель.
– Ладно, а бухта и купальня?
– Там когда-то были стоянки нашего народа. И в этих местах множество мелких артефактов, но большинство из них утеряно или разворовано, а многие просто стали бесполезными по прошествии времени.
Всё, что я хотел, я узнал, поэтому приказал.
– Ясно, тогда исчезни.
Дух замерцал и пропал, а я очнулся
– Ты разговаривал с демоном?
– Это не демон, это дух скалы.
– Нет, он демон, а раз ты разговаривал с ним, то и ты тоже! Убирайся с моей лодки.
– Это куда же, уважаемый?
– Да хоть куда.
– Ты же обещал меня доставить в Мурсию!
– Да, – погрустнел Тач, – обещал, договор скреплён деньгами, и я выполню его.
– Отлично! – я вынул и швырнул на дно лодки ещё двадцать реалов, чтобы этот трус не передумал.
Тач ловко вскочил и стал ставить парус, который быстро поймал ветер натянутым пузом. Надувшись, треугольный парус потянул лодку вдоль берега. Я на мгновение отвлёкся и сразу же получил удар коленом в челюсть. Абсолютно неожиданный для меня удар. Этот выпад опрокинул меня, и я упал в море. Нырнул я неглубоко и быстро всплыл.
Пока я отплёвывался и оценивал обстановку, надеясь не утонуть и не утопить всё своё имущество, лодка Тача уже успела отплыть от меня на добрый десяток метров. Но ничего, прижав к себе вещи, я перевернулся на спину и поплыл вперёд. Стиль кроль здесь был мало популярен.
Тёплая волна, повинуясь моей воле, подхватила тело и понесла на себе, догоняя рыбацкую лодку. Дикий вопль ужаса, изданный Тачем, стал мне наградой, а его бородатое загорело лицо, с вытаращенными от испуга глазами, изрядно меня обрадовало и подарило приятное послевкусие после примененной магии.
– Ты демон, демон, демон!
– Да, демон я, демон, – и удар рукояткой пистоля успокоил не в меру возбудившегося моряка. Сам я уже сидел в лодке и управлял парусом, двигаясь к поселению. Моя астролябия исправно показывала, куда нужно плыть. Убивать идиота, сопровождающего меня, не хотелось, да и лодка была ещё нужна. Пока он валялся на дне судёнышка без сознания, я пообедал тем, что собрал в дорогу. Очнулся моряк, когда мы уже, собственно, входили в гавань посёлка.
– Ты не выполнил свою часть договора и пытался меня убить, поэтому я забираю свои деньги, – предупредил я Тача. – Вывернув его кошель, я забрал свои сорок реалов обратно. Мелочь, конечно, но что поделать, вот такой я жмот.
Спрыгнув на пристань из причаленной лодки, я отвернулся от него, а потом, передумав, вернулся и сказал.
– Ты и обратно меня повезёшь, и попробуй только сбежать, я тебя найду и обязательно принесу в жертву духу Арки слона. Распорю тебе брюхо и накормлю твоей кровью воду воронки. Понял? – почти выплюнул я угрозы в лицо этому тупому вурдалаку. После чего ушёл, оставив того дрожать от ужаса.
В этой гавани меня ждала удача и я, хоть и в мокрой одежде, но полный до самых краёв мрачной решимости,
Запросил он с меня сто реалов себе за провоз, пятьдесят реалов за хранение и ещё пятьдесят – почтарю, в качестве платы за его доставку. Я согласился и вручил ему деньги, рассказав и показав, какие его ждут неприятности в случае, если он попытается украсть этот невзрачный кусок вулканической лавы.
Это, всё же, не Философский камень, а лишь магическое письмо, записанное в кристалле памяти, так я ему объяснил и, показав маячок, рассказал о защитных свойствах. Капитан проникся и, заверив в сохранности куска обсидиана, попросил у меня удачи в пути. Чего и получил после того, как я провёл над его кораблём небольшой ритуал защиты. Расстались мы с ним довольные друг другом.
Почти обсохнув и избавившись от письма, я зашагал обратно к лодке, но по пути решил, всё же, завернуть в таверну и отведать этого особого мускатного вина, для покупки которого сюда и приставали мелкие торговые корабли.
Таверна с милым названием «Старый цветок» гостеприимно распахнула для меня свои старые двери, изъеденные морским ветром и морской солью. Схватившись за ручку, потёртую и засаленную множеством потных и грязных ладоней, я вошёл внутрь, сразу оказавшись погруженным в местную атмосферу.
Галдёж, шум, гам, чавканье, рыгание и прочие изыски местного колорита проникли в мои уши, отринув идею засидеться в этой точке общепита, смердящей множеством тел.
Заказав себе овощное блюдо и яичницу, а также кувшин местного деликатесного вина, которое действительно оказалось превосходным, я осмотрелся. Вокруг меня находились разные лица, иногда даже приветливые, но, в основном, безобразные в своей дикости.
В углу бренчал стаканчик с костями, периодически выбрасывая их из себя, порождая этим дикие крики восторга и разочарования. Дым от очага, где поджаривался жирный баран, стоял коромыслом. Курдючное сало, стекающее с этого барана, уже изрядно заляпало весь пол возле очага. При вращении вертела оно брызгалось и на рядом сидящих посетителей, но вызывало этим только восторг. Жирная копоть на потолке поддерживала весьма неказистое реноме столь неприятного заведения.
Захотелось поскорее свалить из отвратительного места на чистый и свежий воздух, но пока не принесли еду, делать этого не следовало. Между тем, обстановка в углу медленно, но верно накалялась. Пришлось демонстративно достать пистоли и почистить их, заодно, заменив подмокший порох на их полках, и поменять пыжи и пули.
Впрочем, всем было на это наплевать. Публика была пёстрая и не обращала на меня никакого внимания. Они решили, что это просто ещё один нищий идальго, вооружённый до зубов, пожаловал в эту, забытую всеми морскими богами, таверну. Что же, такое предположение было мне только на руку, и я принялся за принесённую еду. Рядом со мной уселись два моряка, бывшие, видимо, с неизвестного мне испанского судна. Это было понятно по их речи, одежде и акценту.