От Москвы до Берлина (Статьи и очерки военного корреспондента)
Шрифт:
Блестяще венчая свои действия в последних сражениях войны, соединения генерала Рыбалко прорвались к Цоссену.
Южнее Цоссена, в глухой, малонаселённой местности, на унылой песчаной земле, среди редких сосен, был расположен в военном лагере штаб верховного командования германской армии. Лагерь входил в систему укреплённого берлинского рубежа, был прикрыт дотами, минными полями, противотанковыми рвами. Танкисты обошли его и, так же как сотни раз врывались они в расположение штабов тактической зоны противника, - так за десять дней до конца войны ворвались в главный штаб верховного командования германской армии.
В лагере были маленькие зелёные коттеджи, но под ними, за стальными бронеплитами, запиравшими люки, глубоко в земле находились кабинеты главного штаба. Танкисты
История зло посмеялась над фашистскими стратегами, пугавшими весь мир криком: "Внимание, танки!" Эти стратеги сами разбежались, когда появились советские танкисты, и панический крик: "Внимание, советские танки!" раздался в тиши кабинетов немецкого верховного командования.
Но бежать было некуда. Тысячи боевых машин, сокрушая всё на своём пути, неудержимо мчались с юга к Берлину. Каждый танкист вёл в уме и сердце счёт оставшимся до Берлина километрам. Достигнута была круговая берлинская автострада, достигнуты пригороды. Танкисты генералов Сухова, Новикова, Митрофанова, руководимые генералом Рыбалко, с хода ворвались в столицу Германии.
Танковые соединения генерала Лелюшенко, двигаясь на северо-запад, прорвались на юго-западную окраину Берлина и в город Потсдам. Туда же, в Потсдам, с севера пробились танки генерала Богданова. Было замкнуто внешнее кольцо окружения. Логово фашистского зверя оказалось обложенным стальным кольцом танков с севера, с запада, с юга и востока. Вместе с танками на улицы Берлина врывалась наша пехота, поддерживающие её танки, артиллерия; их движение обеспечивали тысячи советских самолётов.
Страшное удушье охватывало окружённый берлинский гарнизон. Позднее, на допросе, командовавший обороной Берлина генерал Вейдлинг говорил, что он окончательно понял безнадёжность сопротивления в тот час, когда узнал, что танковые соединения Красной Армии окружили Берлин. Вейдлингу стало ясно, что безнадёжно не только оборонять Берлин, но даже пытаться вырваться из него.
* * *
Советские войска окружили Берлин. Но перед танковыми войсками стояла ещё более трудная задача: вместе с пехотой и артиллерией, которым в штурме отводилась главная роль, пробиться на улицы, достигнуть центра города, рейхстага и имперской канцелярии, в подземельях которой засел Гитлер, и уничтожить логово фашистского зверя.
Теперь танкисты увидели Берлин вблизи. На их пути встали неисчислимые препятствия: река Шпрее, каналы Ландвер, Тельтов, Дамме, Гогенцоллерн... И река и каналы имели более 50 метров ширины, 2-3 метра глубины, были одеты в бетонные берега высотою более 2 метров. Это были крайне тяжёлые для танков препятствия. Трудность и опасность форсирования особенно увеличились, потому что с противоположного берега били из-за каменных зданий пулемёты, миномёты, артиллерия.
Линия железной дороги опоясывала Берлин. Её насыпи, станции, виадуки, надземные сооружения представляли собой сплошное кольцо противотанковой обороны.
Перед танкистами и пехотой возникли лабиринты улиц, застроенных сплошными громадами домов и преграждённых баррикадами. Баррикады являлись одной из важнейших основ тактики уличной борьбы. Они строились вышиной в 2-3 метра, достигали в ширину более 4-5 метров и состояли из каменных, параллельно возведённых стен. Пространство между ними засыпалось камнями, железом, песком. Баррикады заваливались трамвайными вагонами, автомашинами, фонарными столбами.
Впереди и позади этих сооружений часто находились волчьи ямы, прикрытые асфальтом, и мины. Баррикады делались глухие или с "воротами", роль которых играли трамвайные вагоны на рельсах, проложенных параллельно баррикаде. Отходя, противник закатывал вагоны, груженные камнем, в проём баррикады и наглухо его заваливал. В баррикадах устраивались бойницы, а по обеим сторонам имелись огневые точки в стенах домов. Очень трудно преодолеть такую баррикаду на танке, к ней опасно было приблизиться пехоте, её нелегко было разбить из танковых орудий.
Гитлеровцы
В центре перекрёстков и площадей наступающих поджидали закопанные по самые башни тяжёлые танки - "тигры" и "пантеры", причём башни их были обложены каменными плитами. На углах улиц и площадей притаились бетонированные артиллерийские огневые точки. В парках стояли готовые к наземной стрельбе зенитные орудия.
Силы берлинской обороны были в значительной части разбиты вне города, и это облегчало уличную борьбу, но всё же гарнизон Берлина был очень многочисленным. Более 70 частей разных родов оружия действовали только против танковых соединений Богданова и Катукова. Среди них имелись батальоны фольксштурма, разные боевые группы - остатки дравшихся за городом дивизий: 25-й мотодивизии, 309-й пехотной, 11-мотодивизии СС "Нордланд", танко-истребительной бригады "Гитлерюгенд". Тут же находились бригады штурмовых орудий, 43-й, 56-й, 132-й артиллерийские полки и полки "Алярм", роты истребителей танков, зенитные полки. Были вооружены и дрались команды по откапы-ванию засыпанных после бомбардировки, школа голубеводства, роты радиоперехвата, аэродромная команда Темпельгофа, батальоны - строительные, железнодорожные, связи, автомобильные. Вместе с ними дрались отборные части СС Лейбштандарт "Адольф Гитлер", Берлинская артиллерийская школа, полк охраны берлинских тюрем, 60-й крепостной полк, батальоны моряков и другие.
Немецкие пленные офицеры показали, что в уличных боях действовало более 50 тысяч вооружённых фаустпатронами, и каждый имел приказ уничтожить не менее одного русского танка.
Перед танками и пехотой возникли каменные огневые тупики, сплетение оборонительных рубежей. Танки теряли в городе своё важнейшее качество манёвренность. Огонь танков был ограничен на улицах невозможностью стрелять по верхним этажам, когда танк становился близко к дому, ибо орудие танка имеет предел возвышения. Но оно же имеет предел склонения и не может поражать близко, рядом с собой. Это образует "мёртвое" (необстреливаемое) пространство " вокруг танка, что делает его особенно уязвимым в ближнем бою.
В то же время требовалось вести огонь в нескольких измерениях: по фронту, по высоте - от первого до высшего этажа и крыши и ещё вниз - в полуподвал, подвал, спуск в метро. Противник вёл огонь со всех этажей, балконов, с крыш, из подвалов, из каждой подворотни.
Мотопехота, действовавшая с танками, должна была штурмовать каждый дом, и атаки домов отвлекали массу пехоты. Бой был очень трудным. Противник контратаковал даже после того, как улицы были пройдены. Его автоматчики, фаустники и снайперы, переодетые в штатское и женское платье, пробирались в тыл, контратаковали из метро, обстреливали с флангов, рвали связь. Захваченный в бою перекрёсток улиц или площадь ещё долго обстреливались миномётным огнём издалека, ибо корректировщики сидели тут же в домах, и их крайне трудно было обнаружить и уничтожить. Ворвавшись на улицу, танки двигались, вели напряжённый огонь по стенам домов. Точно огромная стальная швабра обдирала со стен зданий карнизы, балконы, углы. Но это поднимало сплошную душную и тяжёлую завесу известковой пыли и дыма и ослепляло танки. В этой мгле танк натыкался на препятствия, получал удары фауст-патронов. Прижимаясь к стенам, пехота продвигалась перебежками от подворотни к подворотне, от подъезда к подъезду, атаковала, и пыль скрывала её от противника. Но, проскочив через пелену пыли и дыма, пехотинцы снова оказывались под огнём противника без поддержки своих танков, которым пыль мешала стрелять. Тяжело было двигаться танку, потому что его трудно было прикрывать с боков пехоте. Тяжело было двигаться пехоте, потому что в дыму, в пыли и на препятствиях отставали танки. Пожары преграждали путь танкам, бушующее пламя порой отрезало им выход из улиц.